Отдел

Сальников Алексей Викторович

В лице Рината Иосифовича мелькнуло что-то такое, будто Молодой озвучил какую-то мысль, какую не озвучил или не решался озвучить сам Ринат Иосифович.

Игорю Ринат Иосифович вручил запечатанный конверт формата А4, который некуда было деть, кроме как сунуть за карман комбинезона на животе.

— Вот какой смысл, — опять встрял Молодой. — Дал бы уже ему эти листочки, он бы их в карман сунул, все равно ведь мы там же будем и все услышим.

Игорю Васильевичу Ринат Иосифович выдал стеклянный пузырек с одиноко позвякивающей внутри пилюлей. При этом Игорь Васильевич

и Ринат Иосифович, не сговариваясь, посмотрели на Молодого, ожидая от него, может быть, очередных реплик, но Молодой на этот раз промолчал. В том же молчании, от которого волнение Игоря начало усиливаться до такого состояния, что руки у него начали слегка подрагивать, они, то есть Игорь, Молодой и Игорь Васильевич, погрузились в заднюю часть «Газели», а Фил сел за руль.

— Хоть бы Эсэс вышел удачи пожелать, — сказал Молодой, когда они выехали, и открывший шлагбаум Ринат Иосифович помахал им вслед.

— Все тебе не так, — заметил Игорь Васильевич, — волыну, кстати, дай сюда.

Молодой не стал спорить, вытащил пистолет и протянул его Игорю Васильевичу рукояткой вперед.

— Обойму хоть не успел вставить, балбес? — сказал Игорь Васильевич, проверяя пистолет на отсутствие патронов. — Фил, возьми от греха.

Игорь Васильевич пролез по салону и отдал пистолет Филу, затем вернулся на свое место, то есть на место как раз напротив Игоря, на соседнее место с Молодым. Игорь ожидал, что Игорь Васильевич траванет пару баек про Молодого и пистолет. По крайней мере, обстановка и многообещающее лицо Игоря Васильевича как бы к этому располагали, но тот начал совсем про другое.

— Ты не волнуйся, — сказал Игорь Васильевич Игорю. — Мы же тут не сверхлюди какие работаем. Мы же тут всякая шваль. Но при этом работаем же. И те люди обычные люди, а может, не совсем обычные, не зря же мы к ним ездим. Но производят они впечатление именно обычных людей. Ты таких тысячами на улице видишь. Посмотри на Молодого, он вон придурок придурком, а пару лет уже здесь зависает, справляется, с ума не сошел, мух с себя не ловит. А у тебя, считай, опыт какой-никакой есть, не в этой области, конечно, но это ведь не совсем с нуля.

Такое утешение почему-то слабо порадовало Игоря.

— Что ты мне рассказываешь, — ответил он Игорю Васильевичу. — Буду на месте, сам посмотрю.

Он не знал, куда они едут, а город в ночное время стал совсем неузнаваемым. Пробок не было — понятно, время уже перевалило за полночь. Игорь поймал себя на мысли, что жалеет о том, что нет пробок, ему хотелось оттянуть начало знакомства с непосредственным действом как можно дальше.

— Блин, сколько раз говорил, не ставь ноги на эту херовину, — сказал Молодой.

Игорь Васильевич, правда, поставил ноги на бандуру, мирно лежавшую на полу, из-за чего Игорю казалось, что они едут в катафалке, а бандура — свежий, нераспечатанный гроб с фабрики гробов.

— Ты же ставишь, — резонно отбрехнулся Игорь Васильевич.

Молодой, не убирая подошв брезентовых ботинок с бандуры, пояснил:

— Я знаю куда ставить, а ты — нет. Ее и так колыхает на каждой кочке, как бы не грохнуть.

— А что это вообще такое? — спросил Игорь.

— Да это показания снимать во время допроса, — сказал Молодой.

— Так мы ее за собой потащим, что ли? — спросил Игорь, на секунду потрясенный этим обстоятельством больше, чем предстоящим убийством. — И на какой этаж?

Игорь Васильевич и Молодой радостно заулыбались выражению лица Игоря.

— Нет, — сказал Молодой. — Здесь только данные будут собираться через блютуз, вот от этой вот…

Молодой постучал по какому-то предмету под своим сиденьем, предмет этот Игорь в полумраке «Газели» принял за ведро. Это и под костяшками пальцев Молодого звучало как ведро.

— Он тут останется, — кивнул Игорь Васильевич на Молодого. — И за мейлофоном последит, и чтобы колеса не сняли.

— Чаще, конечно, таджиков отгонять приходится, — сказал Молодой. — Они теперь как бы парковки организовали на придомовой территории, и если мы паркуемся, то, типа, денег просят.

Масштаб творящейся глупости стал вырисовываться перед внутренним взором Игоря все более отчетливо. Под впечатлением от него Игорь смолк до конца пути. Игорь пришел в себя, только когда вылез на мороз через распахнутые Филом задние двери и принял из рук молодого то, что раньше казалось ему ведром.

— Это на бошку надевать, только не себе, а тому, с кем разговаривать будешь, — пояснил Молодой. — С той стороны, короче, где датчиков нет — перед.

Игорь кивнул, изображая понимание.

Игорь Васильевич, кряхтя, пробрался по проходу мимо Молодого и тоже выпрыгнул наружу.

— Давайте, — махнул им рукой Молодой, прежде чем Фил захлопнул его в машине.

Выяснилось, что Фил припарковал машину с четной стороны улицы, а им нужно было на нечетную. Фил шагнул было уже к водительской двери, но Игорь Васильевич придержал его за плечо:

— Да ладно тебе, перейдем.

Они перешли узенькую двухполоску поперек движению медленной, гудевшей, как пылесос, мигавшей оранжевым огнем уборочной машины и двинулись в обход длинной пятиэтажки хрущевских времен, стоявшей у самой дороги.

— Уборщик встретил мужика с пустым ведром, — сказал Игорь.

— Ну да, — ответил Игорь Васильевич.

В своих синих курточках и комбинезонах они напоминали Игорю сотрудников какого-нибудь интернет-провайдера или просто технических сотрудников какой-нибудь технической службы, смущало только то, что на спинах у курток не было никакого логотипа, а за это сразу цеплялся взгляд.

Игорь Васильевич уверенно провел их к третьему подъезду и рывком открыл подъездную дверь, отчего домофонный магнит только как-то печально и слегка непечатно ахнул.

— Мы вперед, — вежливо отодвинул Игоря с дороги Фил и пошел вслед за взбегавшим по ступенькам Игорем Васильевичем.

На площадке второго этажа из щели приоткрытой двери на них смотрела старушка с озабоченным лицом, из-за соседней к ней двери была слышна музыка — Высоцкий пел своих коней каким-то не своим уже голосом из-за того, видимо, что кассетный магнитофон, коим его воспроизводили, порядком поизносил и себя, и кассету.