Отдых с замурчательными осложнениями
Шрифт:
Стоны радости мрарха разорвали тишину. Он закрыл глаза, подался вперед, телом прося не томить его.
После такой просьбы я отбросила сомнения и, воодушевленная, коснулась языком каменной головки.
Он вздрогнул, издал громкий, довольный стон. Даже поднял руку, чтобы ускорить меня, быстрее получить разрядку, однако сдержался — с силой вцепившись в подлокотники кресла.
Милый мой Карс! Теперь я уверена, что на верном пути. Твои восторженные глаза выдали твои мысли: ты сравниваешь и убеждаешься, что я ласкаю как Малышка, потому что я и есть Малышка.
И
— Солька!
От одного простого слова я пришла в дикий восторг. Больше не могу сдерживаться, хочу порадовать тебя, моего верного упрямца, потому плотно обхватила гладкую головку губами и начала жадно сжимать, массировать, пуская в ход язык, руки, даже ушки.
Под наши довольные стоны мой разум отключился. От твоего взгляда меня бросило в лихорадочный жар, живот заныл так, что я интуитивно прогибаю спину, лишь бы уменьшить напряжение в мышцах. Но сейчас главный для меня ты. Я самозабвенно ласкаю тебя, чтобы получить каплю любимой сладости, предвкушая которую уже почти ощущаю ее во рту.
Ты готов вот-вот излиться.
Я в восторге. Стала яростнее ласкать твою плоть, глубже заглатывать широкую головку, как вдруг ощутила жадные касания на бедрах и пояснице.
Это присоединился к нам Лейн. Я возликовала, только почему-то мне стало больно.
Прикосновения, которых я так сильно желала, отзываются в напряженном до предела теле мучительным спазмом. В животе будто скрутилась тугая спираль, из-за которой не могу сдвинуться с места, вздохнуть. Даже радость признания меня Карсом, о которой так мечтала, почти не принесла облегчения.
Лейн пытается помочь: нежно поглаживает поясницу, ласкает хвост, приятно царапает кожу, однако мне становится только хуже.
— Все хорошо, — прошептал он, заметив мою отчаянную панику. — Сейчас!
«Хорошо?!» — из-за спазма мышц живота мне не хватает воздуха, я даже не могу кричать, только дышу через раз урывками. И это все хорошо?! Но я верю ему и жду.
Однако он крепче сжал мои бедра, приподнял и… жестким, грубым рывком, разомкнув мою плоть большим членом, вошел в меня.
Я испугалась, приготовилась к ужасной боли, толчкам, но Лейн замер и не двигался.
«И это помощь?!» — подумала с отчаянием, отчетливо ощущая внутри огромный орган мрарха, пронзивший меня до половины туловища. Как вдруг мышцы живота резко расслабились, вновь сократились — и тягучая боль обернулась взрывной волной удовольствия.
Руки подкосились. Я упала бы, если б не Карс, вцепившийся в меня и не желавший отпускать, в то время как Лейн придерживал за бедра.
Но судороги не закончились. Живот снова расслабился и сразу же напрягся, и меня накрыла вторая волна оглушительного оргазма. Кровь в теле понеслась с первой космической скоростью, делая кожу особенно чувствительной. Прикосновения Карса к шее, ушкам, плечам стали нереально приятными, и с каждым его прикосновением я кричала во все горло.
После третьего сильного спазма я ослепла и оглохла, а после четвертого, заключительного, подумала,
Не помню, как оказалась на постели. Вспоминать и думать было лень, двигаться тоже. Главное, что справа Лейн, слева Карс, и нам хорошо вместе.
Прикрыла глаза от удовольствия, и только ласковые почесывания Карса не дали мне снова провалиться в неведение.
— Эй! Эй! — зашептал он, потряхивая нас. Ни я, ни Лейн не реагировали — совершенно нет сил, и тогда Карс жалобно заскулил: — Не умирайте!
— Кар…си… — едва размыкая зубы, отозвался Лейн. — От эйфо…рии не… уми…рают… — И вырубился.
Я же, жалея взволнованного мрарха, пыталась оставаться в сознании. Даже заурчала, чтобы успокоить его и показать: так хорошо, как сейчас, мне еще никогда не было.
— А я думал, что это из-за меня, — пожаловался Карс.
Я улыбнулась, с трудом разомкнула губы, но упрямо шепнула ему:
— Без тебя… мой милый… любимый… Карс… мы с Лейном чувствовали себя… одинокими и… несчастными… потерянными в холодной… безграничной вселенной. А теперь мы вместе, и это… такое… счастье! Спи, наш… упрямец…
— Не хочу! — завертел он головой. — Я выспался в камере. Теперь радуюсь, что снова с вами! — Широко улыбнулся. — И у меня много вопросов!
— Все… потом… Карси. А если… невтерпеж… поболтать… лучше расскажи, как выжил… ты?
Желтоватые глаза Карса загорелись. Видно, что ему не терпится поделиться, однако прежде чем приступить, он приоткрыл веки Лейна и убедился, что брат слышит его.
— Мра… Слушайте! — гордо начал он рассказ…
= 42 =
Сола
Рассказ Карса был простым и пугающим.
Спасая нас, он совсем не надеялся выжить, а в старую капсулу залез почти случайно.
— …Вся техника вырубилась из-за импульса. Что уцелело — обесточилось. Им оставалось лишь рассеять обездвиженный «Нырок» на атомы.
Я уже приготовился исчезнуть, влиться в мироздание в виде газа, но, видимо, они решили: мы и так помрем. А про капсулу я вспомнил в последний момент, когда налетел на нее спиной. Тогда почему-то спохватился: стенки капсулы добротные. Если не залезу — при малейшем ударе мое замерзшее тело рассыплется, разлетится по галактике, и будут мои останки смаковать всякие твари… — Карс говорил бодро, с улыбкой, изо всех сил скрывая серьезность пережитой им ситуации. Лейн хорошо понимал это и хмурился. А вместе с ними хмурилась и я.
— Ты знаешь, кто это был? — вздохнув, угрюмо поинтересовался Карс у брата. Пока ждал ответа, перевернулся набок и крепче обнял меня. Он до сих пор не может поверить, что нам всем удалось уцелеть.
Это я и Лейн за время ожидания выздоровления Карса немного «подзабыли» подробности нападения, а у него это произошло совсем «недавно», поэтому он волновался, переживая тот волнительный момент.
— Серомордые и их наемники. Сам знаешь, какие верийцы злопамятные, мелочные. Вполне могли натравить на нас кого-нибудь, — задумчиво отозвался Лейн, наконец, пришедший в себя после нашей бурной страсти.