Отец-миллионер под прикрытием
Шрифт:
— Ну что, Марат? — все же сдаюсь и принимаю звонок.
— Ты где?
— Уже очень далеко, Райнер. — Подъехавший к платформе белый автобус придает дерзости. — Не ищи меня.
— А без драмы и финтов не получится? Да? Или тебе нравится бесполезно сотрясать воздух, Кошкина?
Завуалированно намекает на всевластие Марат. Мол, только мизинцем пошевелю — и весь план побега Маруси Касьяну под хвост.
— Прощай, Марат.
И только попробуй явиться в Новые кончики со своими миллиардами. Плохо
Бросаю сумку в задний отсек автобуса. Показываю билетик контролеру. По вокзальному обычаю, женщина разрывает его край. Зачем они это делают? Ищу номер посадочного места и тихонько радуюсь. Оно оказывается одиночным. Переноску с Касьяном беру к себе на коленки.
Новые кончики — это не захудалая деревня на три дома с двумя сарайками. А поселок городского типа — обширный и почти современный. Есть школа, больница и роддом. Людей много. Постройки многоэтажные и частный сектор. В центре поселка добротный асфальт.
Но Райнер огорчится, если задумает сунуться на своей заниженной тачке к нам на окраину. Особенно после дождя.
Автобус содрогается и рычит мотором. Трогается со стоянки. Набираю по памяти номер.
— Мам, я через пару часов к вам приеду.
— Что случилось?
— Отпуск дали, кратенький.
Только с глазу на глаз расскажу им правду. Касьян орет на весь салон, раздражает попутчиков. Экран на телефоне загорается и вибрирует от сообщения “Я все равно найду тебя, Белоснежка”.
На горизонте тополя, пока еще без листиков. Первые кирпичные дома, высокие дымящиеся трубы местной ТЭЦ. Мы двигаемся к остановке, и я вижу крепкого седовласого мужчину с густыми усами и глазами с прищуром. В кепке и камуфляжной куртке нараспашку.
— Манька, дочка, ну ты даешь! Садись в машину! — бойко говорит папа, забирает сумку из автобуса.
Он, как командир, заваливается в отечественный внедорожник. По пути к дому разговариваем ни о чем. Про дела, работу. Сворачиваем с асфальта на проселочную дорогу и, объезжая коров, едем в конец поселка. У деревянной калитки стоит румяная мама в белой косынке и хлопковом платье, за сердце держится.
— Привет, мам.
Пока отец отвлекается на соседа дядю Петю с его хваленой пасекой и собственной медовухой, мы с мамой заходим в дом. Сразу выпускаю Касьяна. Он в шоке от моей внезапной выходки. Все в шоке.
Я говорю маме, чтоб присела на стульчик, и сама наливаю ей воды из кадки. Она понимает меня без слов. Но ждет объяснений.
Делаю глубокий вдох, протяжно выдыхаю. Опираюсь руками на стол, покрытый ажурной скатертью.
— Мам… я, кажется, беременна.
Глава 11.
— Ох, а жених где? Кто? Ты ничего не рассказывала об отношениях…
Я краснею, невольно вспоминая обнаженные тела в холодном свете ванной комнаты. Потные от внутреннего жара. Переплетения пальцев рук и плавные движения бедер. Чувственные, в едином ритме. Нежные слова, тихим шепотом опаляющие волосы. Я вспоминаю шелковые простыни в лучшем отеле нашего города. Гладкие, чуть влажные от страсти и удовольствия. Солнечные лучи сквозь панорамные окна номера, что сияли на разгоряченной груди Марата, с капельками пота стекали вниз по животу. Беспорядочные, развязные поцелуи. Обжигали, заставляли гореть кожу.
Закрываю лицо ладошками, всхлипываю.
Марат говорил, что никогда не сможет от меня отказаться. И ведь сдержал слово. Но я оказалась слабее.
— Он… мой бывший однокурсник по институту. Работает в службе такси.
— А плачешь почему? Бросил?
Мама старается сохранять спокойствие, но стакан уже пуст. Она поднимается с невозмутимым видом. Снова набирает воды, капает валерьянку.
— Много уже налила, мам!
— Да можно и бутылек залпом выпить. Я спрашиваю, бросил тебя?
— Нет, у нас перерыв. Нужно собраться с мыслями…
Мама подпирает буфет собой и смотрит не слишком добро. Приподнимает брови, и я уже начинаю ощущать себя идиоткой на полставки. Мама не догадывается, что Райнер — миллионер под прикрытием! Киллер-одиночка. Настоящая машина для убийств.
— Мань. Хоть Святых выноси! Честное слово. Ты беременна, дочка, какие могут быть перерывы? Жениться надо, пока живот не вырос. Звони давай зятьку будущему.
Экран моего телефона вновь загорается, и перед тем, как ответить маме, я вижу сообщение Райнера: “Я знаю, где ты, Белоснежка”. Уже вычислил.
Давление вперемешку с липким страхом вспышкой бьет по глазам. Виски сковывает болью. Меня никто не толкал, но я отшатываюсь. Мама успевает подхватить, однако сил у меня совсем не остается. Сквозь гул в ушах слышу голос отца:
— Эт что тут за дела? Заболела?
— Заболела… дед. Помоги отнести на койку.
Я почти в здравом уме и ясной памяти искусно изображаю обморок до момента, пока отец пальцем не начинает щекотать меня под ребром. Стискиваю зубы, но улыбку не скрыть. Немного приоткрываю глаза и вижу лицо папы. Он нахмурился строго, подобно здоровенному медведю сгребает меня в охапку, тащит с веранды в комнату.
Здесь все осталось со школьных времен, как прежде. Корявые поделки из соленого теста, на стенах первые аппликации и засушенные листья в рамочках. Даже плакаты с любимой певичкой на дверце шкафа.
— Манька, ну пора, конечно, нам и внуков понянчить. Сначала бы на кудесника посмотреть.
Кудесник-Райнер не отступит. И все же я рассчитываю, что его сообщение — блеф. Лизка не знает, где живут мои родители, но с возможностями Райнера не проблема узнать.
Со мной рядом папа. Он усаживается на край постели рядышком. Большой мозолистой рукой хлопает по коленке. Мама замирает в дверном проеме, стирает краем косынки слезы, очень надеюсь, что счастья.