Отец моего ребенка
Шрифт:
«Может, вы уже кувыркались в кровати, а я тебе повод такой дал» — вспомнила я сообщение Антона. Похоже, именно эти строки стали катализатором моего идиотского поступка.
Даже не помню, что ночью было. Может быть, память решила пощадить мою психику? В голове все еще отчаянно бурлил вопрос — как это произошло? Как я такое допустила?
Все, Оля, выдыхай. Все уже прошло, остается только сделать выводы. Например, ты и алкоголь — не очень совместимы понятия. Если почти двадцать шесть ты никогда не напивалась, то и не стоило начинать. А теперь надо подумать, что делать с Павлом.
Но, как говорила моя подружка Сашка, «постель — не повод знакомства». А в нашем случае — для начала отношений. Главное, не переводить это на постояную основу. Подумаешь, один раз было.
Я поморщилась. Вспомнила, что Сашка говорила и еще одну вещь. Из-за нее мы как раз и поссорились. Когда я рассказала ей о ситуации и спросила совета, моя замечательная и добрая подруга посоветовала Волкова соблазнить, а в идеале на себе еще и женить, чтобы точно ребенка никто не забрал.
Наличие жениха Сашку никак не смущало. Она считала, что у бывшего достаточно плюсов, чтобы выбрать его: богатый, красивый, отец моего ребенка. А главное, я по нему так убивалась. Однозначно, надо брать. Обстоятельства нашего расставания на мнение подруги тоже не влияло, она лишь заявила, что я люблю все усложнять. Если мне с Павлом будет плохо, я всегда могу его бросить. По ее логике, расскажи я Сашке о произошедшем, она бы сказала, что я на правильном пути. Возможно, добавила, что я чуть-чуть тороплюсь.
Многое в нашей жизни зависит от точки зрения. По большому счету, ничего страшного не случилось. Надо только донести Павлу, что произошедшее ничего не меняет. Вот только почему мне кажется это будет не так уж и легко?!
Мы хоть предохранялись? Заодно и пояснить, что обычно я не пью. Это героям в любовных романах хорошо, можно сразу слиться в едином экстазе, ни о чем не думая. Пока автор не решит наделить героиню беременностью, ничего не произойдет. В жизни все иначе.
Возможно, все-таки стоит рассказать Волкову причину, почему я так сорвалась. Надо об этом подумать.
— Оль, — донеслось из коридора. Бывший решил напомнить о себе.
Впрочем, уже пора вставать. Дочь наверняка уже проснулась.
Павел
Что-то явно случилось, иначе бы Оля не позвонила так быстро. Антон явно что-то натворил. Скорее всего, сорвался. Когда я увидел Олю, понял, что дело не в банальной ревности — её жених совершил что-то серьезное. Ударил? Изменил. Что-то хуже? Иначе почему Оля вся дрожала, а глаза были на мокром месте?! Даже голос стал совсем другой. Это реально пугало. Я видел, что Оля держится из последних сил.
Приехали домой. Нужно было покормить и уложить спать ребенка. Оля вся бледная и как будто не здесь, все ее движения авоматические. Не дождавшись, когда ребенок уснёт, она решила уйти. Все явно хуже, чем я мог подумать. Что же такого сделал Антон? Я, конечно, хотел, чтобы они расстались, но не так внезапно. По-моему плану это должно было случится позднее, когда Оля успокоится и поймет, что ей со мной может быть хорошо, когда начнет доверять и осознает, что у нас семья. Но мой план полетел в тартарары. Впрочем, когда у меня что-то шло по плану? Кроме бизнеса.
Пока укладывал ребенка, думал, прибью Антона Нет ничего хуже, когда рядом страдает твоя женщина, и даже не говорит о причине. Позвонить Виктории и попросить привезти успокоительное? Не знаю, как Оля может на это отреагировать.
Сначала стоит с ней поговорить. Может, дело совсем не в Антоне? Пока терялся в догадках, не заметил, как дочь уснула[О1]. Какой же она ангелочек, когда спит. Маленький и прелестный. Поправил норовившее сползти одеяло, теперь можно идти к ее маме. Возможно, Оля уже немного успокоилась. Надеялся, она расскажет, что произошло.
Я нашел ее в гостинной.
— Оль… — нерешительно начал я.
Было странно увидеть у нее в руке бокал. Похоже, она решила снять стресс таким способом. Это тревожило хотя бы потому, что раньше она никогда не пила и искренне не понимала, для чего люди пьют, алкоголь — это так невкусно.
— Оль, что случилось?
Она не ответила, лишь окинула взглядом. Потом встала, подошла и прижалась всем телом. Я не успел опомнится, как ее губы впились в мои. Жадно, неистово, словно путник, давно бродивший в пустыне, к источнику воды. Я не мог не ответить и перехватил иниативу. Мелькнуло в голове, что она решила успокоиться другим способом.
На секунду отстранился. Но в план Оли явно не входило давать мне опомниться и отступить. Новый поцелуй, и я вновь падал в бездну. Тело отзывалось на такие привычные Олины прикосновения. Желание накрывало с головой. Пульс зашкаливал. Жадно отвечал на поцелуй, не в силах остановиться — если Оля чего-то хотела, я никогда не мог ей отказать. А время, проведенное порознь, лишь усиливало жажду. Где-то на краю сознания маячила мысль, что это неправильно, но я гнал ее от себя. Оля сейчас такая родная, такая податливая. И только моя. Как и четыре года назад.
Но сейчас все иначе, и нужно об этом помнить. Это чертовски сложно в такой момент, когда нас разделяет лишь тонкая ткань. Я прижимал ее к себе и скользил руками все ниже. В такой момент нереально остановиться и практически невозможно вспомнить, что что-то не так, что Оля ведет себя неправильно. А Оля подалась навстречу. Сорвать с нее платье будет легко. Хотя можно не срывать, лишь приподнять. Ее руки уже настойчиво теребят мою футболку.
У нее что-то случилось с Антоном, отчего ей плохо. Но сейчас мне плевать на ее жениха, я знаю, что могу сделать ей хорошо. Знаю, что именно она любит в сексе. И есть серьезные подозрения, что до кровати мы просто не дойдем.
Поцелуев становилось мало. Еще немного — и мы уже не сможем остановиться, слишком скучали друг без друга. Но остановиться все-таки нужно, потому что, сорвавшись сегодня, завтра Оля будет ненавидеть себя за это. А еще меня — за то, что воспользовался ситуацией. Хотя я бы поспорил, кто кем воспользовался.
Я прервал поцелуй, и сделать это было титанически сложно. Только одно заставило меня отступиться — я все еще ее люблю и не хочу, чтобы она страдала, а подобное она себе не простит.