Отец моего ребенка
Шрифт:
— Вашей дочери повезло, — сказала она. — Как и вам с таким заботливым супругом.
Но не успела я ничего ответить, как увидела, что дочь направилась к краю бассейна и прыгнула в воду бомбочкой и окатила девушку брызгами. Осталось загадкой, зачем она накрасилась в аквапарк не водостойкой тушью, и теперь она потекла, делая незнакомку похожей на панду.
— Простите. У меня в раздевалке есть средство для снятия макияжа, — предложила я, протягивая полотенце.
— Нет, спасибо, — сказала она, вытираясь. — Я, пожалуй, пойду.
— Могу посоветовать хорошую водостойкую косметику…
Но
— Я, пожалуй, схожу еще за коктейлем, — сказала я.
— Вместе сходим… — Готова поспорить, Павел наблюдал за мной и настроен всеми силами ограждать меня от мужского внимания. — Вдруг ребенок хочет есть, — все-таки нашел причину.
Есть Катюша не хотела, сразу двинулась к горкам и водометам. Мы тоже заинтересовалась им. Как не устроить очередной обстрел друг друга?! Я в который раз порадовалась, что косметика у меня стойкая.
Увы, веселье пришлось прервать. Я захотела в туалет. Вернулась быстро и приня-лась искать своих. Найдя Павла в бассейне одного, не на шутку испугалась.
— Катя на кукольном представлении. Не волнуйся, за детьми присматривают.
Оставила его на пять минут с ребенком, и он его уже спихнул. Что ж, тогда у меня есть возможность, наконец, обсудить с Павлом вчерашнюю ночь. Нужно ею пользоваться. Спустилась к нему в бассейн.
Глава 16.
Глава 18
Павел замер. А ведь он сам жаждал этого разговора, посмотрим, насколько он ему понравится.
— Надеюсь, ты понимаешь: то, что было сегодня ночью, ничего не значит?
— А сегодня ночью что-то было? — мягко поинтересовался Павел. Сама невозмутимость.
Он хочет, чтобы я вслух произнесла это? Волков уж точно не собирался отрицать произошедшее, ему попросту это невыгодно. Или… или я в чем-то серьезно ошибаюсь.
Павел все еще смотрел на меня, и мой план этого разговора летел в тартарары. Единственный выход — сохранять молчание. Говорят, когда молчишь, умнее выглядишь.
— Ничего не было, — сказал бывший, догадавшийся о той буре мыслей, что бушевали у меня в голове.
Ничего не было?! Что-то мне слабо в это верится. Если это правда, то какого черта я проснулась у Павла в постели в одних трусах?
— Мы немного посидели, потом я уложил тебя спать..
Ага, но сначала снял платье и бюстгальтер. Я так легко не поверю, что он на этом и остановился. Хотя… лгать ему незачем. Можно вздохнуть с облегчением… наверное.
— Мы ограничились поцелуями. Теперь я знаю, насколько ты меня ненавидишь.
Похоже, давать мне расслабляться в планы Волкова не входило. Он лишил ловко перехватить инициативу в этом разговоре и вести меня, куда нужно ему. Улыбался, сво-лочь. Думает, что вчерашнее что-то действительно значит?
— Я слишком много выпила. Это была единственная причина подобного поведе-ния. У меня нет к тебе никаких чувств, — упрямо заявила, смотря на него с вызовом.
Вот только моя злость лишь раззадорила его. Чувствовала себя рассерженной кошкой, которую он пытается приручить, не боясь, что она его расцарапает.
— Так докажи это, Оля. Всего лишь один поцелуй.
Всплеск воды, словно звук закрывшейся мышеловки. Мы стояли слишком близко, гораздо ближе, чем стоило бы с учетом наших отношений. Вот только отступать уже поздно, и мы оба это понимали. Даже я. Павел провел подушечками пальцев по моему подбородку. Второй рукой сжал мою ладонь, как будто пытался предотвратить попытку побега. Но он в мои планы не входил.
— Один поцелуй, Оль, и если я почувствую, что твои слова — правда, я отступ-лю. Обещаю.
Я сделала к Павлу шаг. Знаю, что он всегда держит обещание. Один поцелуй — это ведь несложно? Встала на носочки и потянулась к нему. Павел замер в ожидании, словно боясь спугнуть. Один поцелуй, ведь это ничего не значит. По крайней мере, Волков хочет, чтобы я так думала. Вместо губ почти вплотную придвинулась к его уху и прошептала:
— Я не собираюсь играть по твоим правилам.
Мягко, нежно, почти ласково. Мне даже интересно — он действительно считал, что я могла попасться на такую простую уловку? Пять лет назад, когда мы познакомились — возможно. Но с тех пор я сильно повзрослела. Тем не менее продолжала стоять вплотную к нему, ощущая его жаркое дыхание. Это опасная близость, но мне слишком интересна его реакция, слишком интересно узнать, что он будет делать, именно поэтому я не отступаю. Опасная позиция, но любопытство сильнее.
— Я и не заставляю. Просто пытаюсь немного отвлечь, — сказал Волков.
Какой он заботливый! Догадываюсь, каким способом хочет меня отвлечь Павел. После чего утро я встречу в его постели, но уже без каких-либо сомнений о прове-денной вместе ночи.
— Ты так уверен, что у меня с Антоном все кончено?
Павел кивнул:
— Я тебя знаю. Сомневаюсь, что простишь его.
— Тебя я тоже не собираюсь прощать, — сказала я.
— Поживем — увидим, выживем — узнаем. У нас еще много времени, — улыбнулся Павел. — Как всегда, самоуверен. — Сейчас нужно подумать о том, что наша дочь вполне может спать в комнате одна. Она уже большая девочка. А тебе нужна своя комната. Прости, к себе не пущу. Ты ночью постоянно пинаешься и ворочаешься… — От наглости потеряла дар речи. Мало обвинения, так он еще предполагает, что я хочу ночевать у него?! — Хотел давно тебе сказать, но боялся обидеть… — А сейчас, значит, не боится? У меня возник вопрос к себе прошлой — как я могла влюбиться в такое наглеца?! — Есть какие-нибудь пожелания? Или на мой вкус?
Пожала плечами.
— Думаю, на твой. Вряд ли комната понадобится надолго.
Шах и мат, милый. Нужно почаще тебе напоминать, что наше с тобой совместное времяпрепровождение скоро закончится — осталось меньше девяноста дней. Решила ретироваться на этой замечательной ноте: главное в разговоре — вовремя его закончить.
Разместилась на шезлонге возле бассейна. Почему бы немного не полежать и не отдохнуть, раз ребенок занят? И еще немного подразнить Волкова, приняв соблазнительную позу. Глупо? Возможно. Но кто в жизни не творил глупости? Я в последние сутки бью все рекорды. Но отказать себе в удовольствии не могу даже при всем понимании, насколько это чревато.