Отец по ошибке
Шрифт:
— Нет, я устала, можно заказать доставку на дом.
— Ну, не будь же такой скучной. Нужно развеяться, чего сидеть в четырех стенах, погода тем более такая классная.
— Если хочешь — иди, а мне нужно сына покормить и кое-что еще сделать.
— Ты не против, если я сам пойду?
— Нет, все нормально.
— Ладно, тебе что-нибудь привезти?
— Я подумаю и напишу тебе.
Максим снимает на ходу домашнюю одежду, обнажая кубики пресса и татуировку на спине. Такой же красивый, как и раньше, вот только не тянет меня к нему. Словно мы друг другу чужие люди. Хотя это и неудивительно, его не было черт знает сколько, я уже успела отвыкнуть от него. Все это время у меня в голове был его образ, и стоит быть с собой честной, любила я тоже этот образ. Образ красивого, шикарного, интересного и щедрого мужчины, о котором мечтает каждая женщина. Но вот сейчас я почему-то начинаю замечать все его недостатки. Снял одежду и бросил на пол, сам же пошел в душ. Никакого чувства вины, волнения, вопросов о том, как я прожила эти месяцы, как прошли роды. Он эгоист, самый настоящий. И с этим человеком я собиралась связать свою жизнь. Господи, почему ты не открыл мне глаза раньше?
Нет, я ни о чем сейчас не жалею: не было бы Макса — не было бы и Тимура, но вот моя наивность меня сейчас раздражает. Безумно.
Вдруг вспомнился Дмитриев. Заботливый, молчаливый. И пусть мы с ним мало разговаривали, пусть не нашли никаких общих тем, но даже в молчании с ним было так уютно. От него веет силой, решительностью и мужественностью. Таким и должен быть мужчина, а не тусовщик, который забывает о тебе, стоит отойти на несколько метров.
Я неуютно чувствую себя в чужой квартире, быстро кормлю и укладываю спать Тимура, а сама иду в ванную комнату. Умываю лицо под холодной водой и внимательно изучаю свое отражение в зеркале. Осунувшаяся, с нездоровым блеском в глазах, бледная.
Мой взгляд падает на корзину для белья, и я хмыкаю, замечая на ней женскую заколку для волос с камешком, который переливается на свету. Медленно подхожу к корзине, несколько мгновений просто смотрю на находку, а потом все же беру ее в руки. С интересом верчу перед глазами, а потом с какой-то одержимостью осматриваю всю квартиру на предмет присутствия в ней другой женщины.
Не знаю, чего хочу добиться этим, что и кому доказать, но несколько темных волосков на белоснежной ванне, блеск для губ в прихожей и шарфик на вешалке вызывают во мне волну возмущения.
Искал меня, значит?! Волновался? Вижу я, как искал, а в промежутках между поисками таскал к себе каких-то баб! Наверное, чтобы притупить горечь утраты!
Я завожусь. Меня захлёстывает обида. Вспоминаю наши свидания, проведённое время, то, как мы жили вместе, не вылезали из постели, наслаждались друг другом, и сердце сжимается от боли. Потому что никакой любви не то что нет, ее даже не было. Все лишь иллюзия, то, что я хотела видеть сама. Столько лет, а я все ещё глупышка, которой так легко запылить глаза.
Я решаю, что поговорю с Максом, как только он вернётся. Ненавижу неизвестность и хочу с этим покончить. Сейчас же. Мы либо все обсудим и останемся кем-то вроде друзей, либо навсегда разойдёмся разными дорогами, несмотря на то что у нас есть общий ребёнок. Единственное, за что я не волнуюсь, это что он захочет отобрать у меня опеку над Тимуром, потому что, судя по всему, ему вообще было плевать на то, что с нами случилось и куда мы внезапно делись.
Лучше бы мы с Черновым не встречались. Пусть бы и дальше его внезапное исчезновение оставалось для меня загадкой. Не зря ведь судьба развела нас в разные стороны.
Я не могу найти себе места. Нервно измеряю шагами комнату и смотрю на часы. За окном уже темно, меня даже клонит на сон, а Максима все нет. В конце концов усталость даёт о себе знать, я решаю прилечь на несколько минут, но сама не замечаю, как засыпаю. Просыпаюсь от громкого стука и не сразу понимаю, где нахожусь. Чужая постель, незнакомые стены на мгновенье заставляют меня напрячься, а топот ног — схватиться за телефон, чтобы в случае чего позвонить в полицию, но быстро вспоминаю вчерашний день и расслабляюсь. Понимаю, что ночь — не самое лучшее время для разговора, поэтому решаю притвориться спящей.
Прислушиваюсь к шуму в квартире. Максим что-то напевает, совершенно не заботясь о том, что может разбудить спящего ребенка. Он пьян, понимаю я. Ненавижу это его состояние. Невозможно уложить спать, как и отобрать бутылку и забрать его домой. Хорошо, что пришёл в три ночи, в не в обед.
Я напрягаюсь, когда он входит в спальню. Слышу шуршание одежды, под его весом прогибается кровать, он забирается ко мне под одеяло, и я резко отстраняюсь, ложась на самый краешек. Ощущение, словно мы чужие друг другу люди. Нет между нами того притяжения, что было раньше. Что это вообще было? Минутное помешательство? Отчаяние?
— Зайка, как же я по тебе соскучился. Иди ко мне. — Его руки касаются моей кожи, а лицо обдаёт горячим дыханием. Я чувствую, как от него несёт алкоголем, и кривлюсь.
— Макс, ты пьяный, отстань от меня.
— Ирусь, ну ты чего? Разве не хочешь меня? Мы так долго не виделись. Я так скучал.
— Нет, Максим, я не хочу тебя. И будь добр, не дыши на меня. А ещё говори тише, ребёнок спит. Между прочим, твой ребёнок, — с раздражением произношу я, повернувшись к нему лицом и разглядывая взъерошенного мужчину в тусклом свете бра.
— Не понял, — протягивает он, хмурясь. — У тебя что, кто-то есть? Тот «сосед»? Решила наставить мне рога, пока я был в рейсе, и думала, что я ни о чем не узнаю?
— Во-первых, дорогой мой, — завожусь я не на шутку, — чтобы наставить кому-то рога, нужно быть с ним в отношениях, а от тебя я не услышала ни одного слова об этом, даже когда я сообщила тебе о беременности! А во-вторых — чья бы корова мычала! Я нашла у тебя в квартире женские вещи. Да ты даже не искал меня! А со мной, между прочим, могло произойти все что угодно! И твой, твой сын мог остаться сиротой! — Меня пробирает озноб от осознания того, что это чистая правда. Я могла умереть, и неизвестно, что стало бы с моим малышом.
— Но с тобой ведь ничего не произошло, так чего завелась-то? — равнодушно пожимает плечами. — Давай лучше вспомним, как нам раньше было хорошо вдвоём. Ты такая красивая, Ира. — Он тянется ко мне, пытается поцеловать, но я уклоняюсь от его губ.
— Перестань, — отталкиваю его от себя.
Максим смотрит на меня со странным блеском в глазах, потом усмехается.
— Хорошо, что я не женился на тебе. Ты до ужаса скучная и правильная, — едко произносит он, и все внутри меня холодеет от этих слов.