Отец по ошибке
Шрифт:
— Пахнет вкусно, я бы не отказался пообедать, — раздается внезапно за спиной.
Я вздрагиваю от мужского голоса, глаза расширяются от страха. Как давно он здесь? Что успел услышать?
Мое тело напряжено, лицо бросает в жар, боюсь повернуться к нему и встретиться взглядом. Я не замечаю, как начинаю яростно помешивать лопаткой мясо, хочется, чтобы мужчина поскорее уехал, потому что мне не нравится реакция, которую он вызывает во мне. А еще я не хочу, чтобы он знал о моей к нему симпатии.
— Уже почти готово, вы садитесь, Максим, сейчас Ирочка накроет на стол. Она у нас такая
Вот бабушка! Ну спасибо тебе!
Мы остаемся с Максимом наедине. Механическими движениями я достаю из шкафчика тарелки и ставлю их на стол. На мужчину так и не смотрю. Руки дрожат, и я стараюсь хоть как-то скрыть этот факт, особенно когда накладываю еду.
— Все в порядке? Ты какая-то напряженная, — ровным голосом спрашивает он.
— Да. Все хорошо. А ты когда в город возвращаешься? — стараюсь говорить уверено.
— Не терпится избавиться от меня?
— Да нет, я просто это… ну, скоро стемнеет, волноваться буду за тебя, — вру безбожно и наконец-то встречаюсь с ним взглядом.
Кажется, он смеется надо мной. В глазах искринки, уголки губ приподняты, пристально наблюдает за каждым моим движением. Он сидит на стуле, расслабленно откинувшись на спинку, ногу забросил на ногу, руки скрещены на груди. Ну точно все слышал!
— Там еще дров на несколько дней осталось, вот как закончу с ними, так и уеду.
— Максим, что все это значит? — шиплю я, не понимая, что за игру он затеял.
— Неужели до сих пор не поняла?
Я хочу спросить, что именно, но в этот момент возвращается бабушка и я замолкаю.
Обед проходит в напряжении, в основном разговор ведут Максим и бабуля, я за столом вообще чувствую себя лишней. Оказывается, нам еще нужно прополоть картошку, и Максим, конечно же, вызывается помочь и с этим. Я вспоминаю наш огород и понимаю, что в лучшем случае он застрянет здесь на неделю. А потом вдруг начинается жуткая гроза, несмотря на то что еще несколько минут назад на улице было солнечно и ни единого намека на тучи. И если до этого момента у меня и была надежда на то, что Дмитриев сегодня уедет, то вот сейчас она рассеялась.
Молнии, гром, стена дождя — в такую погоду садиться за руль самоубийство. Ощущение, что все в сговоре: бабушка, Макс и даже погода, — но не скажу, что я очень сильно расстроилась. Просто не знаю, как вести себя с мужчиной, о чем говорить. Раньше у меня никогда не было с этим проблем, а вот с Максимом каждый раз так. Робею, словно школьница, и чувствую себя безумно глупо. Из-за этого нервничаю и злюсь на себя.
Когда на улице темнеет, а гроза все так и властвует, я выделяю Максиму свою прежнюю комнату, стелю постельное белье, выдаю новое мыло и чистое полотенце.
— Только переодеться не во что, прости, у нас больше двадцати лет в этом доме не было мужика, поэтому вещей тоже нет, — нервно улыбаюсь я, оставаясь с ним наедине в ванной комнате.
— Дай мне дождевик или зонт, я смотаюсь к машине, там должна быть спортивная одежда какая-то для зала, переоденусь в нее.
— Сейчас. — Я делаю шаг вперед, но Максим внезапно загораживает мне проход. Становится близко-близко. Вплотную. Я чувствую на своей коже его горячее дыхание. Замираю. В ноздри ударяет аромат его парфюма вперемешку
Всего секунда, и Максим внезапно отстраняется от меня. Если бы не его руки, удерживающие меня за талию, я бы наверняка упала на пол от нахлынувших ощущений.
Что это было только что?
— Иди принеси мне зонт, — хрипло произносит он, словно ничего не произошло, смотрит цепко потемневшим взглядом, и я практически вылетаю из ванной комнаты, зарекаясь больше оставаться с ним в закрытом пространстве наедине.
Глава 34
Ирина
Я лежу в темноте и слушаю, как за окном барабанит дождь. Сердце все еще трепещет после того, что произошло в ванной комнате. Мне казалось, что вот-вот — и Максим поцелует меня, сотрет границы между нами, даст понять, что чувствует то же, что и я в его присутствии, но он остановился. А потом и вовсе закрылся в комнате, пожелав перед этим всем спокойной ночи.
Мне не спится. Так трудно уснуть, зная, что прямо за гипсокартонной перегородкой находится мужчина. Так близко и в то же время так далеко. Я прикладываю ладонь к стене, веду в сторону, закрываю глаза и представляю, что он здесь. Со мной. Как раньше, когда я жила у него и мы спали в одной постели. Тогда я не придавала этому особого значения, а сейчас готова отдать все, чтобы вновь почувствовать его теплое дыхание на затылке, тяжелую руку на своей талии, запах, что будоражит и от которого бросает в жар.
Я переворачиваюсь на спину. Вздыхаю. А потом слышу, как медленно открывается дверь в мою комнату. В первое мгновенье я решаю, что это бабушка пришла проверить, как мы здесь, но звуки шагов ровные, уверенные, неспешные, словно хищник крадется в ночи. Я замираю, вглядываясь в темноту и пытаясь рассмотреть силуэт мужчины. Хотя это совершенно не нужно, потому что я и так без труда могу мысленно представить каждую черточку Максима.
Я забываю, как дышать. Что он здесь делает? Зачем пришел? Тело дрожит от волнения, в горле пересохло, в груди давит. Сердце ускоряет свое биение, норовя выскочить из груди. Диван прогибается под тяжелым весом мужчины, старые пружины издают глухой противный звук.
Какое-то время Максим неподвижно сидит рядом, потом склоняется ко мне и проводит подушечкой пальца по моей щеке.
— Спишь? — тихо выдыхает мне в лицо.
— Нет, — мой голос дрожит, я зачарованно смотрю в темноте на мужчину, голова идет кругом от его дурманящей близости.
Я жду, что дальше. Сначала кажется, что Максим сейчас встанет и уйдет, поэтому для меня становится полной неожиданностью, когда его губы внезапно накрывают мои. Я теряюсь, но всего на мгновенье, а в следующее уже пылко отвечаю на его поцелуй, не веря в происходящее, потому что все похоже на какой-то сон. Я оплетаю руками его шею, утаскиваю на себя. Тяжесть мужского тела не приносит никакого дискомфорта, наоборот, наполняет меня безумной энергией, заставляя пылать от его ласк.