Отец подруги и я
Шрифт:
— Да мне и здесь нормально, — сообщаю полуконтуженным голосом.
— Садись, нормально ей, — рассмеялся мужчина. — Рассмотришь меня с другого ракурса.
Я закусила губу. Все-таки заметил, что я его рассматривала. Неудобно, блин. Подумает еще, что меня интересуют мужчины постарше. Вообще-то так оно и было, но это не касалось отцов моих подруг.
— Простите.
— За что? — насмешливо переспросил он. — Так будешь пересаживаться или нет?
— 2-
Я
— Хотел тебя попросить, Ксюша, — сказал он. — Присматривай за Машей, ладно? Насколько я знаю, ты старше на год.
— Это Маше приходится присматривать за мной, — отвечаю.
— Да? А что так? Любишь похулиганить?
— Это не то, что Вы подумали. Просто у меня талант влипать во всякие неприятности.
Всем приезжим девочкам приходится пробивать дорогу локтями в этом городе. Найти хорошую квартиру, сэкономить денег на приличную одежду, найти какую-нибудь подработку, желательно с кормёжкой, чтобы, опять же, сэкономить на еде в пользу какой-нибудь классной вещицы. Многие девочки заводят себе спонсоров, которые берут их расходы на себя. Может, и я кого-нибудь бы себе завела, только желающих нет.
Я обычная девчонка, хожу на учебу с хвостиком, в очках, джинсах и толстовке. Вот и сейчас я одета точно так же. Поэтому очереди из богатых папиков ко мне нет.
— Если будут неприятности, звони сразу мне. Я разберусь, — сказал Ростислав Андреевич. — Запиши мой номер.
Я торопливо достала смартфон из заднего кармана джинс и записала цифры, которые он продиктовал.
— И по поводу Маши: звони мне в любой неприятной ситуации, касающейся моей дочери. У нас с ней возникли некоторые разногласия, и она стала скрытной. Я даже не знал, что у нее появилась новая подруга.
Маша обижалась на своего отца из-за его новой женщины. Жаловалась, что привел в дом какую-то жуткую стерву — Ингу. Правда через неделю эта самая Инга съехала, видимо, что-то не срослось у них с отцом. Однако осадочек остался. Ведь теперь Маша знала, что отец окончательно оправился после смерти жены и вполне может привести в дом мачеху, не спросив мнения дочери. Но Маша не хотела делить его ни с кем.
— Хорошо, Ростислав Андреевич. Я поняла.
— Не стесняйся звонить, дочь для меня важнее всякой работы.
Мы подъехали к панельному дому, где я снимала квартиру вместе с Кариной. Каришка как раз выносила в этот момент мусор и очень удивилась, что я вывалилась (хотела выйти грациозно, но получилось, как всегда) из роскошной тачки прямо в глубокую лужу.
— Ксюха, это кто? — в обалдении спросила соседка, провожая глазами отъезжающий БМВ стального цвета.
— Отец Маши Тепляковой.
— Фух, я уж подумала, ты себе папика нашла.
— Ага, в основном, — криво усмехнулась я. — Где бы я его нашла?
— Не знаю. На улице подъехал, мало ли? — Каришка открыла магнитным
— Думаешь, я бы села в машину к незнакомцу? — закатываю глаза. Только она, Карина, на такое способна.
— Ну только если к очень красивому незнакомцу. К такому как этот твой Машин папа.
— Кариш, не говори фигни.
Мы заходим в квартиру, и я с наслаждением разуваюсь. Черт, носки промокли. Надо идти в ванную, отогреваться, чтоб не заболеть. У меня с этим быстро получается. Чуть намокла — уже лежу с температурой. Зато в детстве никогда не болела, по словам мамы.
***
На следующий день после пар мы с Машей отправились в кафе. Погодка наладилась, дождь кончился, и выглянуло солнце. Я иду по улице в легкой желтой блузке, перекинув кожаную куртку через руку. У Маши на лице стильные солнечные очки, которые прячут круги под глазами.
— Опять была бессонница? — спрашиваю.
— Да, в пять утра легла.
— Слушай, может, к врачу сходишь? Она выпишет тебе снотворное. Ну не нормально это!
Я беспокоюсь за подругу, которая спит два-три часа в сутки. Как вообще можно жить в таком режиме?
— Да все нормально, — отмахивается Маша. — Я с одним человеком переписывалась.
— Вау! С кем это?
Мы вошли в кафе, облюбованное студентами нашего института. Внутри как всегда царил гвалт: смех, громкие разговоры и жаркие споры. Пахнет кофе и корицей. Хорошо здесь, и главное — не дорого. Я могу без стеснения оплатить свой счет.
— Теплякова, не томи, — пихаю в бок подругу, застывшую у витрины. — Рассказывай. Кто такой?
— Помнишь, мы ходили на спортплощадку соседнего универа? — выбрав булочку с корицей, спросила Маша.
— Никогда не забуду.
В тот день мне прилетел в голову баскетбольный мяч, чуть не устроив мне сотрясение мозга. Парень, который бросил его, уверял, что это вышло случайно, но мне так не показалось.
— Когда тебя осматривал препод, я познакомилась с Тимуром.
Тимур — тот, который кинул в меня мяч. Отлично, просто отлично! Четверокурсник, весь в татуировках, — типичное хулиганье и мажор. Думаю, он просто хотел поиздеваться над нами — студентками не такого престижного ВУЗа, как соседний, поставить нас в унизительное неловкое положение.
— Ты общаешься с Тимом? Вот на фиг он тебе сдался? — я погладила пальцем скулу, куда попал мяч.
Слава богу, огромный синяк уже прошел. Но ходила я с ним две недели, красивая. Сначала он был фиолетовый, потом начал менять окраску, как хамелеон. Сколько издевательств и шуточек в свою сторону я стерпела из-за этого чертового Тимура Токарева! И вот, пожалуйста, лучшая подруга сообщает, что тесно общается с ним.
— Он мне нравится, Ксю, — признается Маша и мечтательно смотрит на свой кофе. Бармен всегда рисует на пенной шапке всякие картинки, и в этот раз Маше досталось сердечко, как бы намекая на скорую влюбленность.