Отечества крылатые сыны
Шрифт:
– Приготовиться к бою!
– скомандовал майор Соляник.
Фашистские летчики попытались атаковать нас с ходу. Не вышло. Открываем дружный огонь. Один истребитель задымил и ушел в сторону. Но вот появились еще два «мессера». Командир принимает единственно верное в этих условиях решение - переводит самолет на крутое планирование, на бреющий полет.
Начался упорный неравный бой. Мы израсходовали все патроны, использовали и запасные ленты, держались до последнего. И вдруг немецкие истребители отвалили в сторону. В чем дело? Что-то задумали?
– Появились наши Яки!
– радостно доложил Юрченко.
Смотрю, действительно,
Наш путь проходит немного южнее Варшавы. Решаем изменить курс и посмотреть на польскую столицу. За годы войны нам приходилось видеть развалины многих советских городов. Некоторые из них были полностью разрушены. Но и Варшава выглядела совершенно мертвым городом. Мы пролетели над ней с запада на восток на высоте всего 200 метров и не заметили ни одного уцелевшего здания. Вокруг горы битого кирпича и камня. Во многих местах невозможно было угадать, где проходила [257] улица… Такое могли сделать только озверевшие фашисты!
После посадки доложили командиру дивизии о погоде в районе предстоящего боевого вылета. В эту ночь экипажи соединения нанесли массированный бомбовый удар по военным объектам города Штеттина. Вражеская ПВО оказывала упорное сопротивление. Свыше шести дивизионов зенитной артиллерии вели сильный заградительный огонь. В воздухе патрулировали Ме-110, оборудованные радиолокационными устройствами. Прямым попаданием зенитного снаряда был подбит самолет 20-го гвардейского полка, пилотируемый летчиком Н. И. Богинцевым. Экипаж, еле дотянув до линии фронта, выбросился на парашютах и приземлился в расположении наших войск. Получили значительные повреждения еще три самолета этого полка.
Уходил от цели на подбитом Ил-4 летчик 10-го гвардейского полка старший лейтенант М. В. Агарков. Он посадил горящую машину на фюзеляж в районе города Познань на случайную площадку.
И все же удар по цели был мощным. Десять пожаров, два сильных взрыва наблюдали экипажи, уходя от Штеттина.
В марте почти каждую ночь мы наносили удары по военно-промышленным объектам врага в Кенигсберге и Данциге. Чаще всего приходилось летать при исключительно сложной погоде, в облаках и над ними. На высоте проносились ураганные ветры, их скорость часто превышала 100 километров в час. Условия для штурманов были нелегкими. Чтобы обеспечить надежный полет по всему большому маршруту от Украины до Балтики, нужно было умело пользоваться всеми средствами самолетовождения.
20 марта после бомбардирования Данцига не [258] вернулся на свой аэродром экипаж командира 10-го гвардейского полка подполковника А. И. Аверьянова. В составе этого экипажа были штурман полка майор А. П. Емец, стрелок-радист Н. П. Кутах, воздушный стрелок М. А. Яселин. Долго мы ничего не знали о судьбе экипажа. Правда, многие видели, как один из наших самолетов был сбит над Данцигом, как он падал на город. И только в День Победы в полку появился Аверьянов. По его рассказу, самолет попал под огонь зенитной артиллерии и был сбит. Машина потеряла управление, Аверьянов скомандовал: «Прыгайте!» и сам оставил самолет. На земле летчику не удалось встретиться со своими товарищами. Видимо, они не смогли выпрыгнуть или погибли от огня зениток и пулеметов, спускаясь на парашютах…
Не стало моих побратимов Коли Кутаха и Миши Яселина. Не стало штурмана полка майора Емца. Они погибли, когда до конца войны оставалось чуть больше месяца. Майор Емец был отличным штурманом, храбрым воином, замечательным человеком. Николай Кутах, Михаил Яселин - верные боевые товарищи. Сколько раз вместе с ними смотрел смерти в глаза!…
29 марта меня неожиданно вызвали в штаб дивизии. Там уже были начальник политотдела Н. Г. Тарасенко, начальник штаба М. Г. Мягкий, старший штурман Г. А. Мазитов. Все были чем-то озабочены.
– Вызвал я вас, капитан, вот почему, - начал генерал Бровко.
– В десятом гвардейском полку сложилось тяжелое положение. Вы о нем знаете. За время базирования полка в Шепетине произошло несколько случаев потери ориентировки. Вы воспитанник десятого полка. В нем начали свою боевую работу, выполнили там много боевых вылетов. [259]
Это, в сущности, ваша семья. Возвращайтесь туда. Уже подписан приказ о назначении вас штурманом этого полка. Поезжайте, разберитесь в обстановке и - за дело. Нужно сделать все возможное, чтобы полк, лучший полк авиации дальнего действия, больше не имел ни единого случая потери ориентировки. Проявите высокую требовательность в интересах дела. Проверку знаний начинайте со штурманов эскадрилий. Используйте свой опыт работы в двадцатом полку. Вопросы есть?
– Нет вопросов. Все понятно, товарищ генерал. Когда выезжать?
– Сегодня рассчитывайтесь, а завтра пораньше вылетайте. В добрый путь, товарищ капитан!
Утром, как только взошло солнце, вылетел на По-2 в Шепетин. Я возвращался в свой родной полк, в котором мне предстояло еще служить и служить.
В Шепетине встретили меня хорошо. Я снова среди товарищей, испытанных друзей. Федя Паращенко, Володя Борисов, Федя Василенко, Вася Сенько, Андрей Калькаев… Теплые объятия, крепкие рукопожатия.
За время моего отсутствия в полку произошло немало перемен. В другие части АДД были переведены Николай Козьяков, Артем Торопов. Прибыло новое пополнение - Петр Струнов, Георгий Воскресенский, Алексей Кулибаба, Алексей Митиков, Иван Проценко, Игорь Снежко, недавно окончившие училища. Вместе с товарищами взялись за учебу, чтобы скорее получить право на участие в боевой работе.
Как родного брата встретил я друга Коли Кутаха - Ивана Дормостука. Вспомнили мы налет на Знаменку в 1943 году, когда благодаря бдительности Николая Кутаха нам удалось выручить из [260] беды экипаж Владимира Борисова, летевший на подбитом и горящем самолете, да еще и атакованный вражеским истребителем. И вот нет теперь нашего общего друга Коли Кутаха.
Разве я мог тогда предполагать, что очень скоро не станет и Вани Дормостука? Это непоправимое горе случится уже после Победы, на польской земле. Группа стрелков-радистов и воздушных стрелков увольнялась в запас. Увольнялся и комсомолец из Ростова-на-Дону старший сержант Иван Дормостук. Вместе со старшим сержантом Владимиром Чернооком они поехали в село Радовец Дуже, чтобы в БАО получить продукты и деньги на дорогу. Неожиданно из кустарника прогремела автоматная очередь. Стрелял бандит-аковец. Черноок, падая в кювет, крикнул другу: «Ложись!» Но Иван не успел этого сделать, он погиб, прошитый автоматной очередью. Погиб после долгих и трудных лет войны, которую прошел с честью. Не вернулся Ваня к родным, к любимой подруге…