Отечественная война 1812 года. Школьная хрестоматия

Кошель Петр Агеевич

Ответьте, если я не прав, но наперед все лживо...

Итак, оружье ваше, граф?

Итак, оружье ваше, граф?

За вами выбор, живо!

Вам скоро будет не до карт,

Вам предстоит сразиться,

А в это время Бонапарт,

А в это время Бонапарт

Переходил границу.

— Да полно, предлагаю сам. На шпагах? Пистолетах?

Хотя

сподручней было б вам на дамских амулетах.

Кинжал? Ах, если б вы смогли. Я дрался им в походах.

Но вы б, конечно, предпочли,

Но вы б, конечно, предпочли

На шулерских колодах.

Вы не получите инфаркт,

Вам предстоит сразиться,

А в это время Бонапарт,

А в это время Бонапарт

Переходил границу.

Не поднимайте, ничего, я встану сам, сумею.

И снова вызову его, пусть даже протрезвею.

Барон, молчать! Виконт, не хнычь! Плевать, что тьма народу.

Пусть он расскажет, старый хрыч,

Пусть он расскажет, старый хрыч

Чем он кропил колоду.

Когда раскроешь тайну карт,

Дуэль не состоится...

А в это время Бонапарт,

А в это время Бонапарт

Переходил границу.

А коль откажется сказать, клянусь своей главою,

Графиню можете считать сегодня же вдовою.

И, хоть я шуток не терплю, но я могу взбеситься.

Тогда я графу прострелю,

Тогда я графу прострелю

Экскьюз ми, ягодицу.

Стоял весенний месяц март,

Летели с юга птицы.

А в это время Бонапарт,

А в это время Бонапарт

Переходил границу.

— Ах, граф, прошу меня простить! Я вел себя бестактно.

Я в долг хотел у вас просить, но не решался как-то.

Хотел просить наедине, мне на людях неловко,

И вот пришлось затеять мне,

И вот пришлось затеять мне

Дебош и потасовку.

Ну да, я выпил целый штоф и сразу вышел червой...

Дурак? Вот как? — Что ж, я готов. Итак, ваш выстрел первый.

Стоял июль, а может март,

Летели с юга птицы,

А в это время Бонапарт,

А в это время Бонапарт

Переходил границу.

Вл. Высоцкий

***

Во

всех отношениях мы перебивались кое-как: уже мало было хлеба, а мука, молоко, вино и водка сделались большой редкостью. Купить ничего нельзя было. Офицеры должны были довольствоваться тем, что добывала воровством и грабежом их прислуга. В первые же дни за Неманом общая нужда вызвала крупнейшие беспорядки.

Генрих Роос

БАРКЛАЙ ДЕ ТОЛЛИ Михаил Богданович (1761—1818) – русский полководец, герой Отечественной войны, генерал-фельдмаршал (1814). Из шотландского рода, переселившегося в 17 в. в Ригу. Участвовал в русско-турецкой войне 1787-1791, русско-шведских войнах и коалиционных войнах против Франции. В 1809 в чине генерала от инфантерии назначен генерал-губернатором Финляндии. С января 1810 по сентябрь 1812 военный министр. Провел большую работу по усилению армии. С начала Отечественной войны командовал 1-й западной армией, ему же, как военному министру, подчинялась и 2-я армия Багратиона. Идея завлечения Наполеона в глубь России в случае его нападения вдвигалась им еще в 1807. Однако отступление в 1812 вызвало недовольство. В августе 1812 сдал командование Кутузову. В Бородинском сражении командовал правым крылом и центром армии, проявив при этом личную храбрость. В сентябре 1812 заболел и покинул армию. В феврале 1813 назначен командующим 3-й армией, а затем русско-прусской армией. Войска под его командованием одержали победу под Кульмом и своими действиями способствовали поражению Наполеона под Лейпцигом. В 1814 за взятие Парижа произведен в фельдмаршалы, в 1815 получил княжеский титул. Умер в Восточной Пруссии, прах перевезен в его имение в Лифляндии. В Петербурге перед Казанским собором установлен памятник.

* * *

27-го Наполеон направился уже к Вильне, надеясь, что русская армия, над которой в то время начальствовал Барклай де Толли, примет сражение под стенами этого города. Но русский главнокомандующий предпочел сжечь свои магазины (склады боеприпасов), разрушил мост, перекинутый через реку Вилию, и направился форсированным маршем к северу, по направлению к укрепленному лагерю на берегах реки Дриссы. 28 июня император вступил в Вильну.

Иоахим Руа, французский капитан

***

Глазам своим не верил Наполеон, когда увидел, что дефилеи покинуты русскими, и его авангард прошел их беспрепятственно. Это обстоятельство довело императора до бешенства; с его губ посыпались на русских обвинения и угрозы за то, что они не только неуязвимы, но и невидимы. Он заключил, что они поступают так с умыслом, и отступление их было преднамеренно; он знал, что если русские получат приказ сражаться, то это будет живая стена, которую можно опрокинуть, но она не поддастся. Во всяком случае, хотя в этом молчании скрывалась опасность, все-таки надо было воспользоваться отступлением русских, и Наполеон... вошел в Вильну.