Отель с видом на смерть (сборник)
Шрифт:
Максимов вкратце описал события текущей ночи. Шалевич фыркнул и вооружился сигарой, окутав себя облаком терпкого дыма.
– Полагаете, Косаренко сознательно шел к горничной? – поморщился Сан Саныч.
– А куда еще? Своим глазам пока еще доверяю. Но это не повод, Сан Саныч, тащить горничную в подвал, включать станок для битья и ударными темпами добывать признания. Все гораздо сложнее. Предлагаю дать ей время успокоиться и разрешить выполнять свои повседневные обязанности. Если не она, то кто это будет делать?
– Хорошо, – тряхнул шевелюрой Ухватов, – решение
Ухватов выстроил на губах иезуитское подобие дружеской улыбки и вышел из комнаты. Шалевич проводил его презрительным взглядом. Вскинул руку с часами и усмехнулся ухмылочкой гиены.
– Ровно сутки, Максимов, прошу не забывать. Три часа ночи. Не буду огорчать вас рассказом о том, что произойдет в случае ваших крупных неуспехов.
Максимов промолчал. Не дождавшись ответа, Шалевич сплюнул ему под ноги и вышел. Максимов также не стал задерживаться. Переступил плевок и покинул приют многострадальной горничной.
Штормило по-крупному. Он держался из последних сил. Ноги заплетались, словно стебли непослушного вьюна. Он шел по стеночке, буквально сгибаясь от боли. Боль свирепствовала повсюду – от затылка до ног, крутя и разрывая. Екатерина с Вернером догнали его на галерее, когда Максимов слабеющими ногами искал ступеньку, чтобы эффектно с нее свалиться.
– Никаких глупостей, Костик, – безапелляционно заявила Екатерина, хватая Максимова за локоть, – мы же видим – ты ни бэ, ни мэ, ни кукареку. А нам работать с тобой, не забывай. Спать, и немедленно! Быстро в домик, подушку в зубы – и вперед! И не дай бог тебе, Костик, подняться раньше полудня…
– Но у нас нет времени, Катюша, – слабо отбивался Максимов, – я должен что-то делать, изображать хотя бы видимость кипучей работы…
– Он оскорбляет нас своим неверием, Екатерина! – восклицал задетый Вернер. – Он хочет сказать, что мы не можем изобразить видимость кипучей работы! А чем же, Константин Андреевич, мы, по-твоему, занимаемся последние пять лет?
– В общем, не бузи, Костик, – мягко увещевала Екатерина, – допросить фигурантов мы и сами с усами. Постараемся это сделать грамотно. А тебя будем держать в курсе. Вдруг узнаем что-то новое? Топай, Костик, топай… ставь ножку, вторую… ай ты умница… Вот и чеши отсюда рысью.
Безусловно, Екатерина была права. Работник в эту ночь из Максимова получился бы никакой. Держась за перила, он спустился на первый этаж, доволокся до входной двери и, выйдя на улицу… пережил еще несколько неприятных секунд. Что-то зловещее, бледно очерченное, покачивалось на фоне горящего за крыльцом фонаря и, похоже, намеревалось войти в ту же дверь.
«Не охранник», – сообразил Максимов. Фигура явственно
– А вы, позвольте осведомиться, что за хрень такая? – слабым голосом поинтересовался Максимов. Не дождавшись ответа, отступил в вестибюль.
Фигура грузно перевалилась с ноги на ногу и косолапо вошла в дом.
Садовник, догадался Максимов. Гуляем по ночам, ваше святейшество?
Не удостоив сыщика своим царственным взглядом, Петрович кривобоко проследовал мимо, завернул за лестницу и побрел в свою каморку.
А Максимов, вспомнив, что он сегодня не сыщик, – вернее, взрывы в голове напомнили, – отправился в свою каморку…
Ноги не слушались. Хорошо его отоварили – перспективно так. Он доволокся до крыльца, взгромоздился на продавленные ступени, где немного передохнул, поплелся дальше. Плюхнулся на койку и мгновенно выбыл из мира времени и пространства.
А в мире сновидений ему также не повезло. Теплая ночь обернулась немыслимой каторгой. Кошмар за кошмаром. Уродливые тени кривлялись и паясничали. Кто-то методично и размеренно бил кувалдой по голове. Оскаленная смерть в белом халате пыталась воткнуть в него шприц со строфантином, Максимов лихорадочно извивался и проявлял чудеса акробатики, увиливая от укола. Квадратная челюсть тупого охранника по прозвищу Бордюр клацала, кусая за нос. Отвратное ржание – корявая конечность с узловатыми пальцами сдирает пластырь с переносицы, образуется рваная, кровоточащая рана с копошащимися червями-паразитами… Лохматая, рогатая харя популярного библейского персонажа – горящие глаза, клыки из оскаленной рыжей пасти… И снова удары кувалды по голове, которая в силу невыясненных обстоятельств обращается в стеклянный шар и уже готова треснуть. Удары все сильнее, звонче…
Он проснулся оттого, что кто-то действительно самозабвенно лупил по стеклу. Серый рассвет набухал за окном, расползаясь блеклыми пятнами по стенам и потолку. В окно без устали тарабанили. Он смотрел на стены и не мог узнать свою каморку.
– Костик, мать твою, ты какого дьявола заперся? – долетел с улицы раздраженный голос Екатерины. – А ну, отопрись немедленно, мать твоя пришла, молока принесла…
Похоже, состояние не улучшилось. Кровавые дьяволята в глазах, тошнота у горла. Он вылез из комнаты, поковылял, держась за стеночки, по коридору.
– А ты знаешь, командир, что изволишь спать на моей кровати? – строго вымолвила осунувшаяся за ночь Екатерина. – Мама моя… – всплеснула руками и прижала их к сердцу, – Косаренко и тот краше… А ну в постель немедленно, не злить меня!
Он опять лежал пластом на Екатерининой кровати, вспоминая ночные события, а Екатерина бегала вокруг него кругами, снимала ботинки, заворачивала в одеяло, прилаживала на горячий лоб мокрое полотенце.
– Вы добились успехов, Катюша? – вопрошал, проваливаясь в бездонную бездну, Максимов.
Меняя маски
1. Унесенный ветром
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рейтинг книги
