Отголоски судьбы

Букия Оксана

Как не вовремя его дар снова решил поиграть с ним в прятки.

— Как ты вообще такой ловкий оказался в руках палача? — он в отличие от своего спутника не торопился подниматься и отрывать себя от земли. Пусть он не может сейчас проявить свою сущность, но даже просто лежать и чувствовать всем своим телом стихию, было невероятно приятно.

— Это история про разбитое сердце, — состроив скорбную физиономию, произнес Ориф.

— И? — Дим открыв глаза, с интересом посмотрел на собеседника. — Что случилось с твоим сердцем? Как оно привело тебя к виселице?

— Привело

не оно, а комендант крепости. Вернее, его избранница. Мы с ней встречались уже несколько миноров. То ли он сам стал подозревать, то ли донес кто, но в один день мы чуть не попались. Мне пришлось бежать, в пылу я ничего не заметил. Уже у себя в комнате почувствовал, что в кармане куртки что-то лежит. Достал, а это секретная карта. Я не успел даже понять толком, что держу в руках, когда ко мне ввалились несколько человек, схватили, отняли бумаги, потащили в темницу.

— Это она тебе подбросила?

Ориф мрачно кинул.

— Она всегда говорила, что не хочет терять то положение и блага, которые имеет, будучи избранницей коменданта. И видимо решила, что мне болтаться в петле будет гораздо приятнее, чем ей возвращаться в родное село.

Дим улыбнулся и потянулся всем телом, скидывая усталость. Сел.

— А ты тоже парень не промах, — Ориф внимательно изучал его взглядом.

— В смысле?

— Мастер боя. Я видел нечто подобное. Уже очень давно. В классах Великих Домов. Случайно получилось.

— Падок ты на случайности, я погляжу, — Дим прищурился, слегка прикусив нижнюю губу. — Ты имперец? — спохватился он удивленно.

— Ты тоже не уроженец долины, — парировал собеседник.

— Ладно, пора уходить отсюда, пока на нас не спустили этих Диких.

В лесу было тихо. Нет, конечно, сам лес шумел. Птицы уже начали своей дневной концерт. То тут то там были слышны трели соловья, стук дятла эхом, разносившийся от дерева к дереву, где-то в глубине пела иволга, разливая нежные звуки флейты. Весело журчал ручеек, перешептывались листья, ворчливо хрустели ветки под ногами. Не слышно было звуков погони, лая псов, воя волков.

Правда и путники не стояли на месте, стараясь как можно дальше уйти вглубь леса, оторваться от погони, потеряться среди деревьев. Несмотря на усталость, бессонную ночь, жажду, голод они передвигались быстро, иногда переходя на бег, когда чащоба становилась более проходимой и деревья расступались, уступая им дорогу.

Формально они уже давно были на территории империи. Однако оба прекрасно понимали, что если это остановило стражей границы, то не помешает пустить в погоню следопытов. Беглецы постоянно оглядывались, пытаясь, уловить посторонние звуки или поймать глазом мелькание чьего-то силуэта среди деревьев. Иногда Ориф закрывал их щитом, так как опасность получить болт в спину была все еще реальна и заставляла двигаться все дальше и дальше, не тратя время даже на короткие передышки.

— Не трать больше силы, — Дим оглянулся на спутника, который был бледен, и его заметно пошатывало, — береги их для себя. Нам еще идти и идти.

— Ты уверен, что мы идем правильно? — хрипло спросил тот и, последовав совету, распустил плетения, снимая защиту. — Талла скоро скроется за небосвод. Ночью легко потеряться в таком лесу.

— Она уходит туда, — напарник кивнул головой, вслед уходящей звезде, — к морю. Если все время удаляться от моря, мы выйдем на поселения Астрэйелля. Вот увидишь, утром Талла должна подняться прямо над нашими головами.

Снова вперед. Без отдыха. Не поддаваясь соблазну остановиться и набрать хотя бы горсть ягод, щедро разбросанных лесом по земле, кустарникам, низким деревьям, утолить голод, прибавить сил.

Только когда стемнело, беглецы решили сделать привал на берегу небольшого озерца, заросшего водорослями, травой, камышами. Прорвавшись сквозь густые заросли ивняка, путники подошли к самой воде. Напившись, они с удовольствием умылись, смывая грязь, пыль, кровь, осмотрели раны, вновь перевязали более-менее чистыми лоскутами ткани, оторванными от рубах.

— Не уходи без меня, — вдруг произнес Ориф, глядя на товарища по несчастью из-под упавшей на глаза челки.

— Боишься заблудиться? — хмыкнул Дим, не став отрицать, что новый знакомый прочитал его мысли.

Мюрдженец пожал плечами.

— Надо переодеться. А то далеко не уйдем.

— Главное дойти до законников. Там…

— Там нас продадут назад.

Дим резко повернулся.

— Ты о чем?

— О зарабатывании денег. Каждый делает это как может. Двух странников одетых в рубище смертников, выдадут назад, получив хороший куш в виде золотых.

Напарник зло сузил глаза.

— Приграничные князьки скупают мюрдженский шелк, — не обращая внимания на вспышку гнева, продолжил Ориф, — он очень ценится у модниц империи. Владелец имения, один из тех, чьи земли тянутся вдоль восточных границ княжества, якобы имеет целую плантацию по выращиванию шелкопрядов. Чем он их кормит, интересно? К нему каждый минор идут обозы дорогого мюрдженского шелка, который он перепродает, выдавая за продукцию своего владения. А вино из черного винограда? Может, ты знаешь, где в империи растет такой? Только подвалы знати наполнены бочками этого напитка. Здесь все продается и все покупается. Мы в Астрэйелле!

— Много ты знаешь, — процедил Дим.

— Не сбегай. Как только дойдем до первого поселения, обещаю, я докажу каждое свое слово.

С этими словами Ориф устало опустился на землю. Немного повозившись, как человек явно не привыкший спать без каких-либо удобств, он все же устроился и затих. Несмотря на не меньшую усталость, Диму не спалось. Слова Орифа будоражили нервы и душу. Что мог этот мюрдженец знать о Великой Империи?

Талла еще не осветила небо своими первыми лучами, но мир уже был полон той первозданной силой, которую природа щедро раздаривала в эти предрассветные сэты. Дим открыл глаза и сел. Он всегда любил это время суток. Силу можно было черпать пригоршнями, напитывать организм, купаться в ней, чувствовать себя почти Богом.