Отголосок

Блэр Э. К.

Жаклин.

 

Открыв крышку своего лэптопа, я подключаю флэшку и нажимаю на единственный всплывший файл. Появляются финансовые таблицы компании, но цифры далеки от нормального спектра. Я прокручиваю информацию и когда достигаю конца, я вижу учетную запись, и во мне зажигается паника.

– О, боже мой.

Мои глаза расширяются, когда я наклоняюсь ближе к экрану, потому что не могу поверить в то, что вижу. Мой желудок сжимается, когда я замечаю слабый шум по другую сторону двери. Прежде чем у меня есть

хоть секунда подумать, дверь распахивается, врезаясь в стену.

Лицо мужчины размыто за пистолетом из нержавеющей стали, который направлен на меня. Холодок проходит по моему телу, в результате чего мои легкие разрушаются, когда я пытаюсь говорить, но он говорит первым.

– Ты, черт побери, больше не тронешь ее, - рычит он, когда несется ко мне, держа руку прямо перед собой, отмечая свою цель.

Я быстро встаю на слабых ногах, держа руки в знак капитуляции и умоляя сквозь обрушившуюся панику:

– Деклан, не делай эт…

 

(выстрел)

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

(выстрел)

 

Темно—красная жидкость просачивается сквозь белый хлопок, распространяя неминуемую смерть через волокна футболки, пока он лежит с широко раскрытыми глазами. Я замираю, наблюдая за тем, как медленно он отклоняется назад всем телом от силы выстрела. Внезапно вес пистолета становится слишком тяжелым для моих изящных пальцев, и он выскальзывает из моей руки, падая со стуком, в тот же момент, что и тело Пика обрушивается на пол.

Я нахожусь в состоянии оцепенения, когда смотрю на своего брата. Его тело содрогается от боли, в его глазах застывает немигающий взгляд, и булькающий звук в горле перерастает в яростное захлебывание собственной кровью.

Я не предпринимаю никаких действий, чтобы помочь ему; вместо этого меня словно охватывает ощущение, будто смотрю фильм ужасов, где я становлюсь пассивным наблюдателем.

Это не на самом деле. Это лишь дурной сон, кошмар; это не может быть правдой.

Страх в его глазах вселяет ужас, когда из его взгляда по капле утекает жизнь, расширяются, и он вперивается в никуда.

Его тело не двигается, оно приковано к земле, и затем оглушающая тишина накрывает меня с головой. Именно в этот момент я начинаю чувствовать, как тёплая кровь циркулирует по моим венам, и выхожу из состояния оцепенения, начиная двигаться. Медленно приближаясь к Пику, я опускаюсь перед ним на колени, дрожа всем телом, но я слишком напугана, чтобы прикоснуться к нему.

Это все происходит на самом деле?

Просто

наблюдая со стороны, я замечаю, что его губы приобретают синюшный оттенок. Я сижу, не двигаясь. Мир вокруг меня замирает. Мой разум словно отделяется и уносится в далекое место, где не существует ничего. Место непорочное, пустое и свободное от эмоций. Приступ рвоты сотрясает его тело и изо рта вырывается свернувшаяся кровь, в то время как его живот в последний раз тревожно вздрагивает, и затем все внезапно прекращается. Мое сердце пропускает удары, когда я смотрю, как тело Пика обмякает на полу. И больше в нем нет жизни, в этот момент я словно вырываюсь из забвения, когда жестокая действительность обрушивается на меня.

Святое дерьмо!

Хватая его за руку, я в панике начинаю трясти его.

– Пик?
– начиная сильнее трясти его за руку, я в ужасе бормочу: - Пик, очнись! Давай же, Пик!
– я нависаю над безжизненным телом, хватая его за плечи и начиная неистово трясти, срывающимся от крика голосом умоляю его очнуться.
– Очнись! Очнись же! Это уже не смешно!
– слезы обжигают мои глаза, и я захлебываюсь собственными словами.
– Очнись, Пик! Мне так жаль. О, Боже, как мне жаль! Пожалуйста, очнись!

Его глаза все так же широко раскрыты, но там нет жизни. Они застывшие, зрачки замерли в одном положении и абсолютно безжизненные.

Что я наделала?

Неистовая боль обжигает мои легкие, когда я запрокидываю лицо к небесам, и из горла вырывается беззвучный душераздирающий крик. Мои страдания настолько сильны, что я сотрясаюсь в мучительных удушающих рыданиях. Мое сердце разбивается, раскалывается на части, познавая новое понятие слова "страдание", эмоция, которая никогда не существовала во мне до этого самого момента, но эти страдания уже слишком для меня. Я не смогу их вынести, но я чувствую, как они зарождаются во мне.

Опуская взгляд на Пика, я больше не вижу человека, которого я ненавидела до этого. Вместо этого, я вижу мальчика, который так отчаянно любил меня на протяжении всей своей жизни, я склоняюсь над ним, сжимая его руки таким образом, чтобы я могла уткнуться лицом в его шею. Его тело все еще теплое, и я делаю то, что мне больше всего нравилось на протяжении всей жизни, я эгоистично нахожу утешение в нем. Я мерзкий человек, даже после его смерти я использую его в попытке найти свое утешение. Я крепко сжимаю его в объятиях и плачу, пытаясь насытить им свою душу. Его футболка влажная от смеси крови и пота, и сейчас я могу чувствовать, ставший таким родным, запах гвоздичных сигарет, когда прикрываю глаза.

– С тобой все будет хорошо.

Его тихий шепот настигает меня, и я опускаю на него свой взгляд. Он живой, он моргает, и я вижу, как двигаются его губы, когда он начинает говорить.

– Не плачь, Элизабет. Я все еще здесь, с тобой.

– О, боже мой, Пик!
– бормочу я, не веря своим глазам.

– Все будет хорошо, - заверяет он меня.

Я снова сотрясаюсь в рыданиях, спрашивая:

– С чего ты это взял?