Отказ не принимается
Шрифт:
– Итак, Варвара. Место в отделе аудита с возможностью удаленной работы, – начинает озвучивать эти самые условия Воронцов, сверля меня глазами.
Слушаю и в голове не укладывается.
Золотая должность прям.
Зарплата по максимуму вилки, добровольное медицинское страхование, ежемесячные премии, повышение разряда по итогам испытательного срока, бесплатное повышение квалификации для сотрудников и, самое главное, возможность появляться в офисе всего раз в неделю, в остальное время работая удаленно.
– И все это
– Не только, – не скрывает Виктор, и мне становится противно еще до того, как он заканчивает фразу: – Первую неделю нужно провести в моем коттедже.
Я молча поднимаюсь и, не говоря ни слова, направляюсь к двери.
– Тронь, ты не дослушала, – грозно окликает меня Воронцов.
– Ваша сексуальная неудовлетворенность, Виктор Андреевич, – голос мой дрожит от возмущения, – это ваша проблема. Есть разные способы ее решить, но это не мой профиль. Обратитесь или к профессионалам, или к медикам. Это поможет удовлетворить ваши потребности.
– Ты меня сейчас озабоченным назвала? – кажется, кто-то тоже не верит своим ушам.
Решаю, что отвечать на этот вопрос не нужно.
Выхожу из приемной, беру в охапку пуховик и покидаю это агентство без сожалений. Надо себе пометочку сделать, что на их предложения больше не отзываться.
– Варвара! – настигает меня рык Виктора возле лифта.
Нет меня. Не знаю никакой Варвары.
Как раз лифт открывает двери, и я, игнорируя раскатистое рычание, захожу внутрь кабины. Увы, как и большинство подъемников, рассчитанных на большое количество пассажиров, он не сразу реагирует на нажатие кнопки, поэтому Воронцов успевает ко мне присоединиться.
– Тебе настолько не нужна работа? – рявкает он, когда за его спиной двери закрываются.
Хочется сделать вид, что я здесь одна, но Виктор надвигается на меня, почти зажимая в углу.
– Очень нужна. Но вы же сделали все, чтобы меня ее лишить, – бросаю ему я, но, естественно, ни о каком пробуждении совести речи не идет.
– Так какого хрена ты отказываешься? – еще немного и у него из ноздрей пойдет дым.
То, что Воронцов весьма вспыльчив, я уже поняла, как и то, что ему обязательно надо, чтобы вышло, как он хочет. Однако подобная настойчивость вводит меня в недоумение.
– Я не собираюсь вас обслуживать ни в коттедже, ни в офисе, – я, наверное, говорю на чужом для него языке, потому что Виктор не унимается.
– Обслуживать надо не меня…
Не давая ему закончить мерзкую мысль, я размахиваюсь, чтобы влепить наглецу пощечину, но куртка, зажатая подмышкой, убавляет мне маневренности, и Воронцов перехватывает мою руку, дергая на себя и прижимая к мужскому телу.
– Это уже попахивает насилием, – выплевываю ему в лицо, и Виктор, психуя, впечатывает кулак в стенку лифта рядом со мной:
– Ты дослушать можешь, Тронь! – взрывается он, а лифт в ответ
На секунду я даже забываю свои претензии к Воронцову.
– Что это? – испуганно спрашиваю я.
Я немного побаиваюсь лифтов и эскалаторов и не доверяю им.
– Спокойно, – чуть мягче, но все еще зло отзывается Виктор. – Сейчас нас вытащат. Эта скотина часто застревает между третьим и четвертым этажом.
Я припоминаю, что Виктор об этом упоминал, когда мы торопились к Эстель, но мне все равно не спокойно.
– Надо вызвать диспетчера, – сглатываю я.
Третий этаж – это, конечно, не одиннадцатый, но, если кабина сорвется в шахту, мне и этого хватит… Понимаю, что страх, скорее всего, беспочвенный, но ничего поделать с собой не могу.
Я дергаюсь в сторону панели управления, но Воронцов удерживает меня.
– Обязательно вызовем, как только я донесу до тебя свои потребности подробнее.
Глава 16
– Убегать от выгодного работодателя – странное поведение для соискателя, – Воронцов почти не оставляет между нами воздуха.
Кажется, вдохни я поглубже и коснусь грудью его рубашки.
– Преследовать невыгодного соискателя – очень странное поведение для работодателя, – парирую я и нервно требую: – Вызовите диспетчера.
Виктор склоняется ко мне слишком близко.
Его губы в нескольких миллиметрах от моих.
А я не могу его даже оттолкнуть. В этом случае или куртка, или сумка у меня выпадет прямо на натоптанный пол лифта.
– Я не договорил, – игнорирует мои требования этот несносный наглец.
– Не интересует!
Мне все неуютнее в остановившемся лифте. И я не до конца понимаю, что нервирует меня больше: поломка или тот, с кем я застряла.
– Уверена? – приподнимает Виктор идеальную брось. – Но я все равно продолжу.
Я стискиваю зубы. Похоже, в этом весь Воронцов. Не хотите слушать? Не мои проблемы. Я все равно выскажусь. Барин, блин.
Бесполезно прожигать его взглядом. Огнеупорный.
Наглый. Самовлюбленный. Невыносимый.
В подтверждение моего мнения о нем, вторая рука Виктора упирается в стенку лифта возле моей талии, и я оказываюсь заперта в ловушке этих почти объятий.
– Так вот, – голос Воронцова становится ниже. – Должность аудитора ты получишь, если проведешь неделю в моем коттедже…
Запах его парфюма обволакивает. Кругом он.
Заслоняет собой все.
Даже не прикасаясь, давит аурой.
– У меня на носу важная командировка, – кажется, Виктор все же решает распустить руки.
Я чувствую, как он трогает мой пучок.
Что он де…
Он вынимает шпильки!
А я не могу даже дернуть головой, я прижата к стенке лифта!
Через несколько секунд коса, которую удерживали шпильки, размотавшись, падает мне на плечо.