Отказ не принимается
Шрифт:
Крупный мальчик.
– Ну что же ты, Варвара, проходи, – рокочет он.
В голосе его усиливается сиплая хрипотца.
– Я бы предпочла поговорить в другом месте. Я знаю, у вас здесь есть кабинет, – намекаю я.
– У меня много чего есть, – ворчит Виктор. – Чем же тебя не устраивает моя спальня?
Я слышу в его словах подтекст. Все утро Воронцов изгаляется в двусмысленностях, с удовольствием наблюдая, как я реагирую. Я пытаюсь заставить
– Я считаю это место неподходящим, – упираюсь я.
– Тронь, – произносит Виктор с нажимом, но уголки его губ трогает улыбка, Воронцова все еще веселит моя фамилия. – Поверь мне, любое место кажется мне подходящим для того, что находишь неподходящим ты. И локация значения не имеет. Кровать рядом или письменный стол.
Он тянется к стеллажу и, подхватив с него мяч-антистресс, начинает мять его длинными сильными пальцами, пристально глядя на меня.
Закрытое вязаное платье под горло внезапно кажется мне чересчур облегающим.
Я чувствую, как краска медленно заливает шею и лицо.
Виктор, похоже, что-то сломал во мне или испортил, потому что абсолютно все, что он говорит или делает, видится мне очень неприличным.
Вот и сейчас я вспоминаю, как его руки сжимали мою грудь сегодня утром, и как это было приятно.
– Виктор Андреевич… – нахожу в себе силы возразить, но меня не особо хотят слушать.
– Варвара, не трать мое время, – высекает он. – Если ты не готова подкрепить делом фантазии, которые у меня возникнут в кабинете, то смысла идти туда нет. Ты же не боишься меня?
Насмешливый взгляд снова оглаживает мои изгибы.
Воронцов чертовски прав. Я боюсь. Но только не его самого, а того, как он на меня действует. Мне в самом деле пора заняться личной жизнью. Не хотелось бы из-за буйства гормонов связаться не с тем человеком.
– Ночью у меня был такой соблазн, Варя, – тон Виктора становится ниже, – и я смог сдержаться, правда, теперь об этом жалею. Когда ты прижималась ко мне, забрасывала на меня ногу, обнимала за шею… Лучше б я послушал, как ты стонешь.
Гадский Воронцов не убавляет громкость, вещая все это без всякой оглядки, а на лестнице уже слышны голоса Тиль и Тима. Им такое слушать не стоит. Я вынуждена зайти в спальню и прикрыть за собой дверь.
– Вот об этом мы с вами и должны поговорить, – поджимаю я губы. – Что вы забыли у меня в комнате?
– Ты кричала, – пожимает Виктор плечами. – Я честно постучал в дверь. Стукнул пару раз, но ты не реагировала. Я не хотел, чтобы дети испугались, и вошел тебя разбудить.
– И почему не разбудили?
– Разбудил, но, видимо, не до конца. Думал предложить тебе аспирин, ты была совсем горячая. И в жару несла какой-то бред. Но ты успокоилась,
– Но не ушли, – в моем голосе звенит обвинение.
Воронцов откладывает свой мячик и надвигается на меня.
– Варя, ты сняла футболку, отпихнула простынь и предложила мне лечь рядом. Как ты думаешь, – вкрадчиво уточняет Виктор, – мог ли я уйти?
– Но вы же сами признаете, что поняли, что я не отдаю отчет в своих действиях! – я поражена тем, как у него все просто.
– И поэтому я не воспользовался твоим состоянием. Но, черт побери, Варвара ты мне должна. Я всю ночь не мог сомкнуть глаз. Твое тело в лунном свете, эти волосы, разметавшиеся по шелку… Какого цвета соски, Варя? Этот вопрос не давал мне покоя до рассвета. Розовые?
Меня почти колотит, от Воронцова словно идут электрические разряды, моя кожа горит, дыхание дается с трудом, но ноги будто прирастают к полу.
Виктор вытаскивает из пучка длинную шпильку, и коса, размотавшись падает мне на плечо.
– Я тебя держал в руках, трогал, видел, вдыхал твой запах, и знаешь, что? – он поднимает бровь. Глаза его темнеют.
– Что? – слабым голосом спрашиваю я, ошарашенная силой желания в его голосе.
Наклонившись ко мне, он обволакивает меня ароматом парфюма и кофе. Будоражащий шепот над ухом доводит меня почти до обморока.
– Что подарок я выбрал для тебя очень подходящий.
На плечи ложатся широкие ладони, и, мягко развернув чуть влево, Виктор подводит меня к постели, на которой лежит огромная глянцевая коробка, перевязанная персиковым бантом.
Поглощенная Воронцовым, который затмевает в любом помещении все вокруг, я ее не заметила, а теперь сделать вид, что ее нет, не получается.
– Мне не нужны от вас никакие подарки, – облизнув губы, выдавливаю я, не отрывая взгляда от банта.
Не нужны – это правда, но любопытство и предвкушение от этого никуда не исчезают.
– Даже не хочешь посмотреть, что там? – искушает Виктор, поглаживая мои лопатки.
Помявшись, я тяну за ленту, и сердечко начинает колотиться.
Что там? Мне тоже купили плюшевую игрушку, только большую?
Но когда я поднимаю крышку коробки и сдвигаю белоснежную шуршащую оберточную бумагу, я обмираю.
Глава 27
Песец. В смысле, соболь.
Дрогнувшими пальцами я провожу по шикарному меху.
– Посмотри, – хрипло приказывает Воронцов и подцепляет великолепие, развернувшееся во всей красе.
Это шубка. Роскошная вещь, которую я бы не смогла себе позволить.
Я остолбенело разглядываю на целое состояние в его руках, и, не дождавшись от меня реакции, Виктор накидывает мне его на плечи.