Откройте, РУБОП! Операции, разработки, захваты
Шрифт:
— А чего интересно? — с озорством посмотрела на него Алла.
— Вот с такой бы женщиной, как ты… — Витёк, присев рядом, обнял многоопытную жрицу плотской любви.
На него пахнуло бабьим потом и дорогой парфюмерией.
— Да иди ты! — отодвинула она его руку.
— Это почему?
— Не в моем вкусе, понял?! — В глазах ее блеснула отчужденная злость.
— А если за пятьдесят баксов?
Взгляд Аллы тут же кокетливо залучился.
— Это предложение можно рассмотреть…
Витёк, усердно прислушивающийся к долгожданному
— Кудри вьются, кудри вьются, кудри вьются у блядей… Почему они не вьются у порядочных людей? Потому что у людей, — объяснил с горестным нажимом, — нету средств для бигудей… Ведь порядочные люди тратят деньги на… Эх! — прибавил. — Были бы сейчас эти пятьдесят! Может, в долг, а?
Взор бандерши снова посуровел:
— Ага, монгольскими тугриками по перечислению…
— Ну, как знаешь, главпункт проката…
Попили кофе, покалякали о тяготах жизни и о проблемах эпидемии охвативших столицу венерических заболеваний, чья профилактика концентрированным раствором марганцовки искушенная Алла считала самым действенным средством.
Наконец, зевнув, Витёк сказал, что пора ему начинать объезд точек — девчонки свое отработали…
Выходя из квартиры, он даже не обернулся на дверь комнаты, за которой, по идее, томилась предназначенная для кровавого заклания жертва бандитских амбиций.
Однако вечером, выпивая в компании Весла, был потревожен истерическим телефонным звонком.
Звонил пышущий негодованием Чума:
— Ты зачем телку от магистрали отковал?!!
— Да ты чего?.. — возмущенно произнес Витёк. — Ну, лепишь! Извини, конечно… С какого еще хрена я бы ее…
— Ко мне! Срочно! На полусогнутых!
— Чума, да ты совсем… Тачка на стоянке, мы с Веслом киряем… О чем базар? В бега она, что ли, подалась?
— Ладно, утром приеду, объясню, — внезапно сбавив обороты, промолвил Чума. — Упорхнула, канарейка…
— Как?!
— Хрен знает… Браслеты распрягла… До завтра, в общем!
— Надька сбежала! — с изумлением доложил Витёк неторопливо раскуривающему косячок Веслу.
— А… Ну… Алке — финалис вагиналис! — вынес тот невозмутимое резюме.
— Чего?
— Это так по латыни наше «п…ц»!
Приехавший утром Чума выглядел удрученным и озлобленно-задумчивым, однако никаких претензий по поводу побега строптивой пленницы Витьку не высказал, приняв, вероятно, версию о некачественных кандалах. Усевшись за стол, повелительно объявил:
— Собираемся скоренько и — шлепаем на дело. Будем брать хату. Всё под прицелом, Антон пасет выход, Ольга уже в машине. Наводка ее, кстати. Ты, — небрежно кивнул Витьку, — идешь с нами, ствол получишь… — И выжидательно замолчал, ковыряя ногтем заусенец на пальце.
Витёк также молчал, понимая, что, начни он сейчас противоречить, ссылаясь на былые благостные договоренности, дело может обернуться самыми плачевными для него выводами.
Вчерашние слова Крученого о недоверии новому водиле, а также его, Витька, вероятное, хотя и недоказанное соучастие побегу Надежды, скорее всего вынудили бандитов привлечь новичка к тем акциям, после которых о роли стороннего свидетеля ему уже не следовало и мечтать.
— Ну, что молчим? — задал вопрос Чума, не поднимая глаз на собеседника. — Или, думаешь, покручусь, должок отобью, и — в сторону? Ошибочка, Витя! От нас не уйдешь, ты не в аптеке работаешь.
— Я отвечу, — твердым голосом начал Витёк. — На воровское дело батраков не берут, так понимаю. И, значит, коли подписываюсь, то должен быть в честной доле. Чтоб знать, за что грустить в неволе…
— Ты мне чего, условия ставить будешь? — откинувшись на спинку стула, надменно молвил Чума.
— Ладно, Чума, хорош разводить парня, — неожиданно подал голос Весло. — Коли уж он с нами канат тянуть ухватился, другой конец не отвязывай! Мне лично Витюха по душе.
Чума удивленно поиграл бровями. Сказал:
— Ишь, как спелись… Кто бы знал! Но да ладно. — Строго взглянул на Витька. — Коли Весло по такому течению погреб, я сворачиваю паруса. Но ты, Весло, и в ответе за него будешь… — Вытащив из-за пояса два пистолета, положил их на стол — потертый «Макаров» с треснутой щечкой рукоятки и знакомый элегантный «Маузер»-мелкашку.
Корявая лапа Весла накрыла некогда милый сердцу Витька пистолетик.
Пришлось довольствоваться расхожим армейским оружием.
— Ну, полетели! — Чума сладко потянулся. — Расклад такой: меняем номера, и едем к хате. Ольга, как всегда, звонит в дверь. Лох, вроде, один… Ее узнает, откроет. Тут чисто психологически… У фраера женушка, он Ольгу с тротуара свинтил, попользовался, а теперь — нате — явилась… Вопрос: зачем? Забыла что? Колечко, к примеру, потерялось… А вдруг, претензия какая? Или блажь? Вдруг, пришлепает вновь, когда супружница в доме?.. Тут Крученый все точняком прикинул… Мы с тобой, — подмигнул Веслу, — за Ольгиной попкой хоронимся. Как обычно. Влетаем и — понеслось. Антоша и Витюха — следом. Прессуем фраера, начинаем шмон. Ольга с рацией отваливает на «атас». Такая азбука.
Витёк хотел задать вопрос о возможности крайне нежелательной для него «мокрухи», но — прикусил язык… В любом случае отступать было некуда. Добиться от лживого насквозь Чумы правды о его истинных замыслах, не смог бы и дьявол, а попытка торга означала бы потерю лица… И, соответственно, головы.
Расчет Крученого оказался точен: увидев в дверном «глазке» безобидную девчонку, с которой он провел незабвенное времечко, хозяин квартиры, ошалев от десятка спутанных версий, касающихся сути такого визита, однако, опасного подвоха не заподозрив, отодвинул задвижку замка, и в следующую секунду банда ворвалась в коридор.