Открытие Индии (сборник) [СИ]
Шрифт:
Разбудил меня шум. Очень неприятный шум. Как будто во дворе что-то рубили, ломали. Потом зазвенело бьющееся стекло, и скрипучий голос Трофима Денисовича умоляюще воскликнул:
– Прекратите!
Ответом ему был дикий визг множества глоток. Снова зазвенело стекло, и почти сразу по потолку спальни загуляли отсветы пламени. Я соскочила с кровати, на цыпочках подбежала к окну и осторожно выглянула. По двору метались полуголые, блестящие от пота люди. Чёрные. В руках у некоторых были факела, у других – большущие ножи-мачете. Двое обладателей мачете с хохотом рубили застывшего в нелепой позе Трофима Денисовича. Садовник был буратино старой конструкции, полностью дубовый, и работа у
Меня затрясло. Больше от ярости, чем от страха. Добраться до маминой комнаты и вскрыть оружейный шкаф – было делом одной минуты. Когда я выскочила в коридор, волоча тяжеленную двустволку, туда же вывалились из кухни два заливисто ржущих Наших Новых Соседа. Тумаками и пинками они гнали перед собой Глашу. Левая рука у неё была сильно обуглена, правая болталась на какой-то веревочке.
– А ну, отойдите от нее, – приказала я.
– Ай-ай-ай, какайя плёхайя ребёнк’а! – заверещал худой как скелет негр с непропорционально огромной головой. – Сначаля биля палком маленьких Олубару, чичас хочешь стреляйть больших Олубару? Олубару будет наказывать плохайя белайя расистк’а. – Он, вихляясь, двинулся ко мне.
– Наказалку подрасти, – процедила я и потянула спусковые крючки. Оба враз.
Отдача выворотила ружьё из рук.
Большеголовый Олубару молчком рухнул на пол. Одной ноги ниже колена у него попросту не стало. Другой Наш Новый Сосед исчез так стремительно, что я не успела заметить, в каком направлении. Да мне и не до того было – мозжащими пальцами я перезаряжала двустволку.
– Виктория, – проговорила вдруг строгим голосом Глаша. – А ну-ка, немедленно отнеси ружьё на место. Тебе нельзя…
Обогнув бормочущую деревянную дуру, я выскочила во двор. Изрубленного Трофима Денисовича как раз закончили поливать какой-то маслянистой жидкостью. Мелкий негр, наверно, мальчишка, ткнул в него факелом. Садовник вспыхнул – сразу весь. Я с натугой подняла тяжёлые ружейные стволы, положила на перила лестницы, прицелилась.
Тут-то мне и засветили по затылку.
Самым лучшим было бы, если б я от удара потеряла сознание и не видела всего ужаса превращения нашей прекрасной столетней усадьбы в хлам и головёшки. Но голова моя оказалась чересчур крепкой, поэтому я лежала, завёрнутая в портьеру, и видела такие ужасы, о которых нельзя даже помыслить одиннадцатилетней девочке, любящей свой дом. А ещё я думала о Кучуме. Думала нехорошо. Куда девался он, такой огромный и сильный, умеющий сражаться с дикими зверями и ворочать неподъёмные тяжести, в то время, когда нужен больше всего? Я знала, конечно, что ни один буратино не способен причинить вред человеку, но ведь расшвырять-то чёрных громил, прогнать прочь – хотя бы оглушительным рёвом – он мог бы? А он струсил. Удрал.
Устав ломать, жечь и плясать, Наши Новые Соседи собрались вокруг меня. Их оказалось не так и много, всего-то шестеро. Пятеро мужчин и тётка. Тот коротышка, поджегший Трофима Денисовича, был вовсе не мальчиком. Не то карликом, не то пигмеем и вдобавок, похоже, главным. Во всяком случае, у него единственного был при себе пистолет.
– Ну что, маленькая негодница, – сказал он очень чисто и растянул не по-негритянски тонкие губы в зловещей улыбочке. – Видишь, как мы наказываем белую мразь за причиненное унижение? А ты, небось, думала, что мы побежим ябедничать в комиссию по правам переселенцев, будем год ждать решения и удовлетворимся мизерным штрафом или информацией о том, что вам запретили кушать свежую осетрину? Не-ет, нас такой ход вещей не устраивает. Мы пришли сюда не гостями и не соседями. Хозяевами, розовая пышечка, хозяевами. – Пигмей что-то каркнул по-своему, негры торжествующе завыли.
– Ты правильно жалеешь о мамином отсутствии, – прошипела я. – Будь она здесь, вы бы все уже валялись на леднике с полными животами картечи. Но она вернётся.
– Мне стало страшно, розовая пышечка, – сказал коротышка и, кривляясь, вытаращил глаза.
– Будет ещё страшней, – пообещала я. – Намного страшней. Прямо сейчас.
В этот момент закричал первый негр.
Наградив меня кувшинкой, Кучум двинулся в деревню Наших Новых Соседей (или теперь уже врагов?) улаживать конфликт. На собственный дар убеждения он не слишком рассчитывал, поэтому прихватил с собой несколько драгоценных камушков из геологической коллекции дяди Матвея. В конце концов, решил буратино, добрососедские отношения дороже любых алмазов и изумрудов.
Встретили его радушно, от подарка долго отказывались, но после обещания принести ещё столько же, приняли. Затем повели показывать местные достопримечательности – раз уж отведать угощений и выпить примирительную чашу он не способен. Куда вели на самом деле, Кучум понял лишь тогда, когда провожатые шустренько разбежались в стороны, а из стоящей на отшибе хижины выдвинулся ствол безоткатного орудия.
Быстрая реакция (насколько определение «быстрая» применимо к деревянной туше почти три тонны весом) уберегла от попадания его голову, но не спасла совсем. Снаряд раздробил задние конечности и повредил вестибулярный механизм. К счастью, заряд для орудия был только один. А может, Наши Новые Соседи, видя, что передвигаться Кучум всё равно не способен, решили сэкономить дорогие выстрелы. Издалека забросали бутылками с маслом, подожгли и оставили догорать.
Будь он обычной деревянной куклой вроде Глаши, тут бы ему и пришел конец. Однако для приполярных экспедиций выращивают эксклюзивных буратино. С возможностью самовосстановления в полевых условиях. Быстро починить раздробленные задние ноги он, конечно, не мог, но наскоро отремонтировать гироскопы – вполне. Потом было важно только одно – успеть. Он зубами сорвал пробки с когтей и пополз. Сначала к речке, чтоб загасить пламя, а затем к усадьбе. Ползать при нужде он способен очень и очень проворно. Даже сквозь лес.
Свежая просека подтверждала его слова лучше всего. Если я не ошибаюсь с направлением, то изгаженную мою избушечку уже не восстановить.
– Но как же ты смог… этих?.. – Я мотнула головой, стараясь не глядеть в сторону, где аккуратно, рядком лежали шесть чёрных тел. Большеголовый, которого подстрелила я, видимо, так и остался в сгоревшем доме. – Ведь буратины не могут причинить вред человеку?
– Конечно, не могут. И я не могу. Но, понимаешь… в самый напряженный момент управление перехватил мальчик, который сидит внутри меня. Помнишь, я рассказывал? Охотник на короедов. А для него прихлопнуть вредителя – милое дело.
Я внимательно посмотрела на Кучума. Может, какой-нибудь осколок попал-таки ему в голову, бедняжке?
– Не веришь? – Он истолковал мой взгляд совершенно правильно.
Я покачала головой.
– Ну так забирайся внутрь да посмотри. Дыра сзади приличная, пролезешь без труда. Кстати, там можешь и отдохнуть. И подкрепиться. Мальчонка у меня гостеприимный. Зовут Ванечка.
Сумасшедшим лучше не возражать – что людям, что деревяшкам. Соорудив на лице подобие улыбки, я попятилась к обширной корме Кучума.