Открытие
Шрифт:
— Его небезопасно держать там. — В голосе Кийяна появились просительные нотки. — Надо его переместить. Куда-нибудь поближе.
— Не глупи! — не выдержал Эдан. — Предмет такого размера невозможно просто передвинуть в другую систему. Для этого потребовались бы несколько кораблей и целые толпы специалистов. А в непосредственной близости от Пелены Персея мы наверняка привлекли бы внимание гетов! Можешь себе представить, что произойдет, если находка попадет им в руки?
Кийян не стал отвечать на вопрос, но и замолкать тоже не собирался.
— Значит, он останется там, — саркастически усмехнулся он. — А твои так называемые эксперты будут кружить около артефакта и пытаться разгадать, с чем же они столкнулись? А я по-прежнему буду торчать здесь?
В исследовательской партии, обнаружившей артефакт, имелось несколько ученых; главной целью экспедиции были поиски неизвестных предметов протеанской технологии, которыми Эдан надеялся воспользоваться в своих интересах. Но ни один из исследователей не являлся специалистом в области искусственного интеллекта, и Кийян был прав, когда утверждал, что артефакт им не по зубам.
Эдан потратил немало времени и сил на поиски ученого, обладавшего достаточными знаниями и опытом, чтобы помочь ему разгадать потенциал найденного предмета. После того как на тщательные — и очень секретные — поиски было потрачено несколько миллионов, ему пришлось признать, что единственным кандидатом является представитель человеческой расы.
Он был вынужден спрятать свою гордость и поручить доверенным посредникам познакомиться с доктором Кийяном. Медленно и осторожно они втягивали его в это дело, играя на профессиональной гордости и любознательности ученого, сообщая ему в качестве приманки самые соблазнительные детали информации. Подготовительный период растянулся на целый год, а кульминационный момент настал во время визита Кийяна к безымянной планете для осмотра артефакта.
Эффект получился точно таким, на какой рассчитывал Эдан. Кийян оценил возможность находки. Он понимал, что ее значение выходит за рамки интересов людей или батариан. Скрытый потенциал артефакта мог до основания изменить всю Галактику, и доктор Кийян с головой погрузился в решение проблемы.
Но в такие дни, как сегодня, Эдан спрашивал себя, не допустил ли он ошибку.
— Твои люди — невежды и идиоты, — безапелляционно заявил доктор. — Ты и сам знаешь, что без меня они ничего не достигнут. Они едва способны зафиксировать данные наблюдения, не перепутав при этом значений.
Батарианин вздохнул:
— Все это только временно. До тех пор, пока отсюда не уберется призрак. Потом ты получишь все, что хотел: неограниченный доступ к артефакту, лабораторию на поверхности ближайшей планеты, все средства и любых помощников.
— Ха! — фыркнул Кийян. — Вот это другое дело! Эксперты мне там понадобятся. Причем достаточно грамотные специалисты, чтобы понять, чем мы занимаемся. Такие, как в лаборатории на Сидоне.
— Та команда погибла! — закричал Эдан, потеряв терпение. — Ты сам помог их убить, помнить? Мы обратили их в пепел и дым!
— Не всех, — с усмешкой возразил Кийян. — Кали Сандерс жива.
Эдан ошеломленно замолк.
— Я знаю, на что она способна, — настаивал Кийян. — В этом проекте она мне понадобится. Без ее помощи мы будем отброшены на месяцы назад. А может быть, и на годы.
— Послать ей приглашение прямо сейчас? — с иронией спросил Эдан. — Я уверен, она жаждет присоединиться к нам, стоит только попросить.
— Я не говорил, что ее надо просить, — ответил Кийян. — Надо ее забрать. А потом уж найдем способ, как уговорить нам помочь. Я думаю, у тебя есть люди, которые могут быть очень убедительными. Только чтобы они не нанесли вред ее умственным способностям.
Эдан кивнул. Возможно, доктор не столь иррационален, как он полагал. Однако есть одна проблема.
— И как, по-твоему, мы ее отыщем?
— Не знаю, — пожал плечами Кийян. — Уверен, ты что-нибудь придумаешь. Можешь снова пустить по ее следу этого крогана.
ГЛАВА 17
Во второй раз всего за несколько недель посол Гойль шла по цветущим просторам Президиума на встречу с членами Совета Цитадели. В прошлый раз ее вызвали на заседание в связи с обвинениями человечества в нарушении конвенций Цитадели. Но сегодня она сама попросила об аудиенции.
Как и тогда, посол Гойль миновала искрящееся озеро, бывшее центром пасторального пейзажа, снова прошла мимо копии ретранслятора массы. Однако на этот раз во время подъема на лифте в Башне Совета она позволила себе наслаждаться открывавшимся видом.
В последний свой визит она одержала победу над Советом. Но за свою долгую карьеру дипломата посол Гойль твердо усвоила, что демонстрация силы далеко не единственный способ добиться желаемого. По всей Галактике за Альянсом уже закрепилась репутация агрессивного и неуступчивого сообщества, и ее действия при последней встрече только укрепили сложившееся мнение в глазах советников. Но сегодня посол Гойль была намерена продемонстрировать им другую сторону характера землян.
На самой вершине Башни она покинула кабину лифта, прошла мимо почетной стражи и по широкой лестнице поднялась на Помост Просителей. Спустя мгновение в противоположном конце зала из невидимого прохода появились советники и, сохраняя торжественно-серьезное спокойствие, заняли свои места на втором возвышении.
Понять язык тел других рас было очень нелегко, но Гойль упорно работала над этим и теперь по напряженным позам и сдержанным жестам советников догадалась, что от этой встречи, как и в предыдущем случае, они не ожидают ничего хорошего. Она незаметно улыбнулась. Подготовленное сообщение станет для них неожиданностью. Их удивление предоставит ей дополнительное преимущество в переговорах.
— Добро пожаловать, посол Гойль, — приветствовала ее представитель асари, как только все расселись по местам и включили микрофоны и голографические проекторы.
— Спасибо, что согласились выслушать меня, советник.
— Несмотря на некоторые разногласия, возникшие при нашей последней встрече, вы по-прежнему являетесь членом Цитадели, — многозначительно заметил турианин. — Мы и не думали лишать вас права на аудиенцию, посол.
Скрытый смысл его слов не ускользнул от Гойль. Советники не таили на нее зла; они были выше мелких обид. Абсолютно беспристрастные и справедливые. Подобное отношение служило еще одним доказательством того, насколько представленные в Совете расы более цивилизованы и выше в моральном развитии, чем человечество.