Открытие
Шрифт:
«Иво Джита», не задерживаясь, быстро сменил курс и под восторженные крики десантников устремился к двум оставшимся вездеходам. Подкрепление прибыло!
Скарр заметил в небе фрегат задолго до того, как его смертоносный залп уничтожил второй из участвующих в атаке вездеходов Синих Солнц. Появление корабля Альянса было, безусловно, неприятным, но отнюдь не неожиданным событием.
Кроган действовал спокойно, быстро и решительно. Выпрыгнув из своего вездехода, он отдал несколько приказов наемникам. Солдаты, подчиняясь командам, быстро выгрузили и установили портативное скорострельное орудие.
В то время как фрегат прицеливался и стрелял в вездеход, Скарр зарядил пушку взрывным пакетом, содержавшим сотни мини-снарядов, и тоже прицелился. Затем фрегат стал по широкой дуге приближаться к ним, и Скарр надежно выверил цель. Едва раздались радостные крики десантников, спрятавшихся под перевернутым грузовиком, он выстрелил.
Корабельная система «Страж» на «Иво Джите», способная определять и уничтожать вражеские ракеты, не выдержала нагрузки, когда на нее с близкого расстояния обрушился сверхскоростной залп огромного количества снарядов. В космическом пространстве кинетический защитный барьер безо всякого труда отбросил бы их всех, но перед спуском на поверхность для эвакуации наземного отряда энергетическая защита была отключена. Как и подозревал Скарр, у экипажа не хватило времени, чтобы ее реактивировать.
Сотни мини-снарядов вонзились в обшивку корабля и, разорвавшись, проделали дыры величиной с кулак. Внезапный шквал раскаленной шрапнели прорвался во внутренние помещения и изрешетил экипаж. «Иво Джита» потерял управление, вильнул в сторону, а затем врезался в землю и мгновенно взорвался огненным шаром. Огромные куски обшивки разлетелись во все стороны, заставив наемников разбежаться в поисках укрытия. Только Скарр, игнорируя дождь раскаленного металла, сдернул с плеча винтовку и зашагал к перевернувшемуся грузовику.
Он шел прямо к цели; солдаты Альянса, спрятавшиеся с другой стороны, не могли его увидеть. Бронированная машина, служившая им укрытием, полностью заслоняла обзор.
Наемники подтянулись вслед за кроганом и рассредоточились по обе стороны от него, чтобы иметь возможность продолжать стрельбу. Они не прекращали огонь по машине, заставляя десантников держаться позади грузовика.
Стрельба не беспокоила Скарра; он остановился в десяти метрах от грузовика, напрягся всем телом и сосредоточился на своих биотических способностях. Сигналы мозга активировали вживленные хирургическим путем автоматические усилители в его нервной системе. Кроган обратился к темной энергии, притягивал ее и поглощал, как черные дыры поглощают свет. Не меньше десяти секунд ему потребовалось, чтобы заряд достиг максимальной мощности. А потом Скарр выбросил вперед руку со сжатым кулаком и направил импульс на перевернутую машину.
Грузовик взлетел в воздух, пронесся над головами ошеломленных десантников и грохнулся на землю в дюжине метров позади них. Неожиданный маневр застиг врасплох солдат Альянса. В их обучении и тренировке ни о чем подобном не упоминалось. Не зная, как реагировать, они просто замерли — маленькая группа людей, припавших к песку.
Их всех тотчас можно было бы перестрелять, не будь противники так же изумлены, как и десантники. Наемники прекратили стрельбу и не без страха уставились на крогана, только что отшвырнувшего с дороги четырехтонный грузовик.
— Бросайте оружие! — приказал кроган.
Десантники, понимая, что бой проигран, подчинились. Они медленно встали на ноги и подняли руки над головами, оставив винтовки у ног. Выбора не оставалось, и Кали последовала их примеру.
Кроган шагнул вперед и схватил ее за предплечье, так сильно сдавив его, что у молодой женщины вырвался крик боли. Один из десантников дернулся, намереваясь ее защитить, но сейчас же шагнул назад. Кали облегченно вздохнула — он ничем не мог ей помочь, так что не имело смысла нарываться на пулю.
Наемники взяли на прицел десантников Альянса, а Скарр чуть ли не волоком потащил Кали к одному из вездеходов. Он бросил ее на заднее сиденье, а затем и сам взгромоздился рядом.
— Убейте их, — велел он наемникам, кивнув в сторону солдат Альянса.
Плотный залп заглушил протестующие крики Кали.
Сэрен досмотрел всю сцену через окуляры бинокля и до самого конца не сдвинулся со своего тщательно выбранного наблюдательного пункта. Он удивился, что Скарр не убил Сандерс, а взял с собой. Очевидно, ее участие в этом деле было более значительным, чем предполагал призрак. Тем не менее это ничего не изменило.
Уже почти совсем стемнело; наемники расселись по вездеходам и, включив фары, отправились в пустыню.
Только тогда Сэрен спрыгнул со своего выступа и пробежал к маленькому вездеходу, стоявшему неподалеку. Эта машина отлично подходила для ночного преследования: передние фары были снабжены специальными щитками, которые приглушали свет и направляли лучи в землю. Небольшого светлого пятна впереди вполне хватало, чтобы вести машину, но его было невозможно заметить с расстояния больше одного километра.
Зато мощные фары идущих впереди вездеходов служили ему надежными маяками в ночной пустыне. Сэрен легко мог следить за ними даже с расстояния в десять километров.
Теперь ему оставалось только ехать за наемниками, и они приведут к убежищу Эдана.
ГЛАВА 19
Предстоящая встреча не могла не волновать Андерсона. Несмотря на то что Совет официально удовлетворил просьбу посла, он никак не мог отделаться от воспоминаний о последнем столкновении с Сэреном. Несколько долгих мгновений он был твердо убежден, что турианин намерен оставить его мертвым среди развалин «Дах-тана». И когда посол Гойль выяснила, что Сэрен испытывает ненависть ко всем представителям Альянса, лейтенант ничуть не удивился.
— Личные дела призраков хранятся в секрете, — сказала Гойль, — но нашей разведке удалось выяснить нечто интересное. Похоже, что во время войны Первого Контакта у Сэрена погиб родной брат.
Андерсон знал, что многие туриане хранят горькие воспоминания об этом конфликте, особенно те, кто лишился членов семьи. И он подозревал, что Сэрен принадлежит к тому типу личностей, которые не просто испытывают печаль, а постоянно подпитывают ее ненавистью. Такое чувство могло возникнуть из желания отомстить за павшего брата, но за восемь лет оно переросло в нечто более мрачное: искаженное и мучительное отвращение ко всему человечеству.