Открытка
Шрифт:
С того самого дня, когда в их доме появилась красивая голубоглазая дама в шляпе, все переменилось. Домашние постоянно совещаются о чем-то в гостиной за закрытыми дверьми, а заметив его, стараются говорить вполголоса, чтобы, не дай бог, он не услышал, о чем они там толкуют. Иногда ночами Дезмонд слышал, как беззвучно плачет в подушку Джесси, а утром встает с распухшим от слез лицом и покрасневшими глазами. Он тоже сорвался и подрался с одноклассниками, за что был наказан дома. Драка в общем-то вспыхнула на пустом месте из-за того, что мальчишки стали дразниться и насмехаться над его английским акцентом. Дескать, явился не запылился, англичанин-иммигрант.
Но почему эта странная дама каждый день таскается за ним в школу? Приходит всегда такая нарядная! Другие мамаши готовы лопнуть от зависти, разглядывая ее красивые платья. А заодно глазеют и на него! Почему она называет его своим сыном? Ее сыном был какой-то Дезмонд, тот мальчик с фотографии, но никак не он! И все же, и все же… Какие-то смутные воспоминания теснились в его голове. И имя Дезмонд тоже всплывало откуда-то из глубин памяти, и тот красивый дом с каменными ступеньками и крыльцом… Дама все время рассказывала ему о Шотландии, говорила, что еще совсем маленьким он носил килт. Но килт – это же юбка! Как можно? Только девчонки носят юбки. В такие моменты ему хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать ее речей. Дама была очень добра к нему, она все время покупала ему игрушки, конфеты, играла с ним в карты, но стоило ей протянуть руку, чтобы обнять его, как он тут же ощетинивался и убегал прочь.
В одно из воскресений после окончания церковной службы на ленч к Бойдам пожаловал настоятель местной церкви. За столом было полно людей, как всегда, было шумно, все разговаривали, шутили, и поначалу дама не обратила внимания на нового гостя. После трапезы все плавно переместились в гостиную и расселись по диванам и креслам. Все, за исключением священника. Он слегка откашлялся и сказал:
– Спасибо хозяевам этого дома за их щедрое гостеприимство. Чувствую, что мне пора что-нибудь пропеть в ответ, хотя бы для того, чтобы отработать свой ленч. Вы, Бойды, всегда оставались опорой нашего прихода, и в хорошие времена, и в лихие. Но сегодня меня пригласили не для того, чтобы я прилюдно засвидетельствовал вашу семейную лояльность англиканской церкви. Отнюдь! Мне предложили выступить в качестве посредника в одном весьма сложном и щекотливом деле. Очень необычная ситуация! Я уже побеседовал в приватном порядке с обеими сторонами и услышал много печального. Я также видел свидетельство о рождении, подтверждающее, что Луи является законным сыном миссис Ллойд-Джоунз. Мне также известно, через какие ужасные испытания пришлось пройти этой мужественной женщине в годы войны, что было напрямую связано с выполнением ее секретной служебной миссии. Я побеседовал и с миссис Кейн, и она рассказала мне, что подвигло ее на то, чтобы нарушить свой брачный обет. В обычных обстоятельствах все решилось бы просто и однозначно, но Джим и все остальные члены семьи, вы настаиваете на том, чтобы мальчик тоже сказал свое слово.
– Он еще слишком мал, чтобы иметь свое мнение по столь сложному вопросу! – подала голос дама.
– Я понимаю вашу озабоченность, миссис Ллойд-Джоунз, но тем не менее намереваюсь задать несколько вопросов этому юному джентльмену наедине, если вы не возражаете.
После чего священник пригласил мальчугана прогуляться вместе с ним по саду. Они уселись на скамейке рядом с многочисленными кустами роз. Вначале священник стал расспрашивать Луи о ферме Руби-Крик и о том, почему они уехали. Луи продемонстрировал шрамы на своих ногах, оставшиеся после побоев кочергой.
– Ужасно! – совершенно искренне возмутился священник и стал расспрашивать его о том, что он помнит о Шотландии и что собирается делать дальше.
Как будто это не ясно, разозлился про себя Луи.
– Я хочу, чтобы она уехала.
– Почему? Она тебя обидела?
– Нет, но… но она хочет забрать меня, а я не хочу уезжать! – Мальчик с негодованием отвернулся от собеседника.
– Но эта женщина приходится тебе родной матерью! Она произвела тебя на свет!
Луис равнодушно пожал плечами.
– Сейчас моя мама – тетя Джесси. Я хочу остаться с нею и с Джимом.
– То есть ты вполне отдаешь себе отчет в том, что сильно, очень сильно обидишь Каролину Джоунз своим отказом. Ведь она проделала такой долгий путь, чтобы найти тебя! И она тебя очень любит.
– Мне все равно! Сделайте так, чтобы она поскорее уехала.
Священник поднялся со скамьи и пошел по направлению к дому, где его поджидали все остальные. А Луи остался сидеть: он раскачивал головой и бездумно смотрел ему вслед.
Стоило его преподобию переступить порог гостиной, как в комнате установилась напряженная тишина. Бойды, один за другим, медленно покинули комнату, оставив Каролину и Джесси, замерших в молчании. Священник подошел к камину и развернулся к женщинам, внимательно посмотрев на каждую.
– То, что я сейчас сообщу вам, наверняка расстроит одну из вас. Вполне возможно, надо было вначале прибегнуть к помощи юристов, чтобы придать всей ситуации правовой характер, и уже только потом двигаться дальше… спрашивать у юного Луи, чего он хочет. Он – очень решительный молодой человек и точно знает, чего хочет.
– И что он сказал? – Калли уже была не в силах терпеть неизвестность.
– Он предпочитает остаться здесь. Повторяю еще раз, ваш сын – очень волевой мальчик и о своем намерении заявил в самых решительных выражениях.
– Что за ерунда! Он – мой сын! И должен уехать со мной. Если бы у меня не было сына, я бы сошла с ума в гестаповских застенках и потом в концлагере. Я не могу отдать его просто так этой женщине, только потому, что он этого хочет! – Калли даже не взглянула на Джесси.
– При всем моем уважении к вам, миссис Джоунз, хочу спросить вас: чьи интересы вы ставите выше – его или свои? – Вопрос просвистел – словно удар хлыстом. – Вы хотите забрать ребенка для того, чтобы удовлетворить свой материнский инстинкт, или все же сможете прислушаться к пожеланиям маленького мальчика, который обрел единственную опору в своей жизни в лице присутствующей здесь миссис Кейн?
– Но мы можем совместно воспитывать и растить его… Я могу переехать сюда, если нужно. И он будет общаться с нами обеими, – Калли отчаянно цеплялась за последнюю надежду. – Наверняка подобные коллизии случались и в прошлом, не только с нами.
– Жить на два дома ребенку будет непросто, – подала голос Джесс. – К тому же вы хотите забрать его с собою в Шотландию!
– Все просто! И все можно устроить! Я не отдам тебе сына! Ты и так уже достаточно времени провела с ним вместе! Теперь моя очередь.
Калли почувствовала, что ее загоняют в угол, и постаралась не поддаться панике.
– Нет! «Или – или» нам не подходит! Так мы проблему не решим! – вмешался в намечающуюся перепалку священник. – Вы обе любите ребенка, а потому на первое место выходит он. Важнее всего для вас именно то, чего ребенок хочет сам.