Открытое море
Шрифт:
Штеффи с трудом представляла себе, чем Вера занимается целый день, пока Рикард работает. Вряд ли с одним ребенком столько мороки. Да и уборка однокомнатной квартиры дело нехитрое. Но каждый раз при встрече Вера жаловалась, как много у нее дел, говорила, что не высыпается по ночам, а днем едва успевает присесть и выпить чашечку кофе.
В уголках Вериных губ появились недовольные морщинки, рыжие волосы потеряли блеск. Лишь играя с маленьким Гленом, она становилась прежней выдумщицей и хохотушкой.
Юдит затушила сигарету и спрыгнула с подоконника на пол.
– Я могу устроить тебя на фабрику, - сказала
– Им понадобятся новые люди уже в июне. Ты ведь хотела поскорее начать работать?
Штеффи кивнула. Чем раньше она начнет зарабатывать, тем скорее сможет оплатить учебу в университете.
– Я надеюсь устроиться в лабораторию, - сказала она.
– У Хедвиг Бьёрк есть знакомые. В Сальгренской больнице.
– Там хорошо платят?
– спросила Юдит.
Вряд ли. Ей будут платить скромный оклад лаборанта, во всяком случае, поначалу. Возможно, на фабрике она зарабатывала бы больше. Но в лаборатории она приобретет знания, которые пригодятся, когда ее примут на медицинский. Или - Штеффи не хотела об этом думать - если у нее никогда не будет возможности учиться дальше, эта профессия подойдет ей больше, чем работа на фабрике.
Юдит бросила на нее взгляд, и Штеффи догадалась, о чем она думает: «Штеффи слишком утонченная натура, и работа на фабрике не для нее. Она - дочь врача из престижного района».
От широкой усаженной деревьями улицы в Вене, где жила Штеффи, было рукой подать до узкого переулка, где в обшарпанном старом доме ютилась семья ее подруги. Они приехали из одного города, но из разных миров.
На следующий день они вместе отправились в контору еврейской общины. Дружелюбного вида дама напечатала под копирку несколько экземпляров анкеты. Фамилия - Штайнер. Имя - Антон. Место и дата рождения. Национальная принадлежность и адрес до войны.
– Когда вы последний раз получали от него известия?
– В июле сорок третьего. Когда в Терезиенштадте умерла мама.
Дама на секунду оторвала взгляд от пишущей машинки. Слегка кивнула, словно выказывая участие, затем, стуча клавишами, напечатала в анкете несколько слов.
– А потом его депортировали?
– Да.
– Вы знаете куда?
– Нет. Было написано только abgereist.
Дама вздохнула и еще что-то напечатала. Затем Штеффи внесла данные о себе: имя, адрес, степень родства.
– Не возлагайте больших надежд, предупредила дама. И прежде всего, наберитесь терпения. Может пройти много времени, прежде чем вы получите ответ. Вы же знаете, в Европе тысячи бездомных людей находятся в разных лагерях перемещенных лиц. Да и с почтой трудности. Ни одна служба толком не работает. Но как только мы что-нибудь узнаем, сразу вас известим.
После Штеффи настала очередь Юдит. Ей пришлось заполнять три анкеты - на каждого из своих родных.
– Может, достаточно кого-то одного? У них же одна фамилия.
– Они могли попасть в разные лагеря, - сказала дама.
– Вы сами видите, тут написано: «Только на одного человека».
Штеффи ждала, пока Юдит внесет свои данные.
– Приходите на поминальную службу в июне, - сказала дама, когда они собрались уходить. Она дала девочкам листки с датой и временем.
– Что ты об этом думаешь?
– спросила Штеффи, когда они с Юдит вышли на улицу.
Настроение
– Наверняка они сделают все, что в их силах, - ответила Юдит.
На всякий случай, девушки решили также зайти в контору Красного Креста.
Глава 9
За две недели до устных экзаменов Штеффи и ее одноклассницы узнали, какие предметы им придется сдавать. Штеффи достались математика, химия, биология и английский язык. Пришло время всерьез браться за учебу.
Тетя Марта шила ей белое платье. Берет, пиджак и туфли, подходящие к платью, Штеффи купила сама. Хорошо, что она отложила небольшую сумму прошлым летом, в июле, когда они с Май подрабатывали на почте.
Май помогла ей измерить объем головы. Студенческую фуражку [ 6 ] нельзя надевать раньше времени, это считается дурной приметой. С меркой, написанной на листке бумаги, Штеффи отправилась в универмаг и вернулась с фуражкой, завернутой в красивую шелковую бумагу. Она нашла пиджак, нарядный и недорогой, и пару светлых туфель на устойчивом каблуке.
Вернувшись из гимназии, Штеффи до ночи просиживала над книгами, а в выходные проводила за учебой весь день. Мама Май велела малышам не мешать Штеффи. Хорошо, что погода стояла теплая, и дети с утра до ночи гуляли на улице. Штеффи не замечала светлых весенних вечеров. Она была целиком погружена в изучение книг и исписанных формулами блокнотов.
6
Студенческая фуражка является в Швеции символом того, что молодой человек или девушка сдали выпускные экзамены в гимназии и могут поступать в высшее учебное заведение.
Математика ее не беспокоила. Письменный экзамен она сдала успешно, без ошибок. Так же легко ей давались английский язык и биология.
Но химия оказалась трудным предметом.
– Не переживай, - говорила Май.
– Ведь осенью у тебя была пятерка по химии. Даже если получишь четверку - не страшно. По остальным предметам у тебя прекрасные отметки.
Но Штеффи очень волновалась. Перед экзаменом она проснулась посреди ночи и полезла в книжку уточнять забытую формулу.
Май открыла заспанные глаза, когда Штеффи зажгла настольную лампу.
– Слава богу, мы не сдаем экзамены одновременно, - пробормотала Май.
– Если бы мы вдвоем скакали ночью по спальне, это было бы уже чересчур.
– Какая ты хорошенькая!
– воскликнула мама Май на следующее утро, увидев Штеффи в белом платье и пиджаке. Студенческая фуражка лежала в сумке, завернутая в шелковую бумагу. На шее висел амулет, давным-давно подаренный ей Свеном на Рождество.
В последний раз она надела берет выпускника. Во дворе гимназии Май пожелала ей удачи: