Открытый брак

Джокер Ольга

— Я не имею никакого отношения к твоему коллективу.

— Ты имеешь отношение ко мне, — давит ответом.

Свекровь воодушевляется и предлагает посидеть с Мышкой, а я не могу не злиться на то, что договоренности проходят без моего согласия.

— Я пас — у меня на завтра важные планы. Тему закрыли, ладно?

Поставив в центр стола утку с яблоками, снимаю фартук и распускаю волосы.

Сев по правую сторону от Наиля, чувствую его руку на своем колене. Если так нужно, чтобы разыграть видимость счастливой семейной пары, то я

вполне готова.

Отвечаю тем же. Прижимаюсь теснее. Внизу живота сладко вспыхивают отголоски последнего оргазма.

Переключаюсь, тянусь к вину. Предлагаю дочери озвучить заранее приготовленный тост.

Вечер проходит хорошо. В целом его можно назвать семейным и теплым. Мышка первой расправляется с ужином и начинает нас развлекать, давая концерты и показывая танцы. Больше всего на свете наша дочь обожает внимание и похвалу.

Громко хлопаю, осекаюсь.

Вижу, как разрывается телефон моего мужа. Он стоит на беззвучном режиме, но постоянно вспыхивает то звонками, то сообщениями. Наверное, не такими важными и нужными, раз Наиль сбрасывает и даже не читает.

Дочь с удовольствием выступает на бис.

Танцует, поет и разыгрывает сценки. Переключает весь интерес отца на себя. Я каплю завидую, потому что у меня так больше не получается.

Устав, Маришка предлагает достать из холодильника приготовленный торт, не забыв при этом похвалиться перед Наилем, что мы старались, чтобы порадовать именно его.

Поймав взгляд мужа, отвожу свой.

Я бросаю салфетку на стул и направляюсь на кухню. Вариант, что Наиль польщён, отметаю. Удивлен — да. Я давно перестала хотеть радовать его, поэтому, должно быть, и правда непривычно.

Вставив в центр торта свечки, зажигаем их. Наиль поднимается из-за стола и походит к барной стойке. Сунув руки в карманы, о чем-то крепко задумывается. На счёт три набирает в лёгкие максимум воздуха и одним махом тушит свечи.

Именно так и проходили все наши праздники. Этот другой. Он отличается. И как будто бы не вписывается в новые реалии.

— А что ты загадал, пап?

Наиль подмигивает дочери.

— Если озвучу, то желание не сбудется.

— Точно. Тогда никому не говори, и даже маме.

Улыбнувшись, достаю нож и разрезаю бисквит на ровные кусочки. Прошу Мышку найти в шкафу десертные тарелки и ложки.

Твой папа, малыш, многое перестал мне рассказывать. Как и я ему.

Торт сухой и не успел как следует пропитаться и насытиться. Чуточку поплыл и скривился. Надеюсь, что хотя бы вкусный.

— Чур, мне кусок с малиной, — подставляет тарелку Мышка.

Я поднимаю глаза, смотрю на мужа. Хочу поинтересоваться: ему побольше или поменьше, но осекаюсь и застываю.

Наиль разглядывает горящий экран. Поджимает губы. На лице при этом проносится масса эмоций. Теплых, загадочных. Разных.

Сердце часто-часто колотится. Почти вылетает.

Внутри меня со всей дури вопит интуиция, хотя и не просила. Я откуда-то точно

знаю, что звонит Настя.

Муж отрешенно поглаживает дочь по макушке, находит меня взглядом. Смотрит внимательно и цепко. Проверяет, догадываюсь ли?

— Я отойду ненадолго, — спокойно предупреждает.

Телефон в его руке продолжает разрываться и вибрировать. Раздражать настойчивостью и нетерпимостью.

— Конечно…

Я равнодушно пожимаю плечами, отворачиваюсь. Всем своим видом показываю, что мне абсолютно плевать.

Глава 61

Разливая по чашкам кипяток, слегка ошпариваюсь.

На балкон часто не смотрю, но боковым зрением улавливаю, что разговор окончен, и длился он совсем недолго.

Следующие пять минут Наиль просто стоит, упираясь локтями в оконную раму и наблюдая за вечерним городом.

Громко ойкнув и отпрянув, я опускаю руку под холодную воду. Всё валится. Не получается. Движения рассеянные.

Сама не понимаю, почему я столь остро отреагировала. Ну подумаешь, поздравления и приятные слова. Почему бы и нет? Я сама за этот вечер так и не сумела произнести даже самый заезженный и шаблонный тост.

— Больно? — неожиданно подходит сзади свекровь.

Закрыв кран, оборачиваюсь. Натягиваю улыбку и показываю покрасневший участок кожи.

— Вроде не сильно. Заживёт.

Мышка, ничего не замечая и бегая по комнатам, двигает стулья. Планирует организовать для нас какие-то веселые развлекательные конкурсы. С ней вообще не заскучаешь.

— Поля, у тебя всё хорошо? — интересуется Галина Сергеевна.

Сглатываю, медлю. Настраиваюсь, чтобы звучать не слишком жалко.

— Да, всё супер.

Свекровь всматривается в мое лицо и качает головой. Я тоже пробегаюсь взглядом по глубоким морщинкам под глазами и собранным в высокую прическу светлым волосам с редкими седыми прядями.

Они с сыном не похожи. Ни капли. Наиль рассказывал, что одно время над ним даже подшучивали в школе. Мол, неродной. Приемный.

— Если ты расстроилась из-за моих советов, то, пожалуйста, прости, — произносит дрогнувшим голосом. — Я не желаю вам зла, а Наиль меня почти никогда не слушает. Остаешься только ты. Если перебарщиваю, то смело осекай и ставь на место. Я только за.

Тряхнув головой, подхожу ближе. Пытаюсь предотвратить подкатывающие к глазам слёзы.

Моя мать всегда предупреждала, что со свекровью нужно вести себя максимально осторожно и сдержанно, и ни в коем случае не доверять ей сокровенное. Но так вышло, что Галина Сергеевна, несмотря на сложный и порой навязчивый характер, стала для меня по-настоящему родным человеком.

— Да что вы… Это не из-за вас, конечно же…

Мать Наиля вдруг крепко меня обнимает. Поглаживает сухой ладонью по спине и волосам. Тихо-тихо что-то приговаривает, а мне так сильно хочется поделиться с ней хотя бы частью своих переживаний, что я едва сдерживаюсь.