Откуда берутся эльфы

Шолох Юлия

Что её толкало общаться с Реганом, Элидес не понимала. Хрупкая и пугливая, как она его вообще не боялась? Вот и сейчас - почти прозрачное видение в воздушном платье, с облаком мягких распущенных волос -беззащитная и робкая. Некоторые вздрагивали от одного звука громкого надменного голоса Регана, а когда он хмурился и напрягал мышцы, старались отойти подальше и впредь не приближаться.

Но она не боялась. И сейчас Лири вдруг рассмеялась, не поднимая глаз, словно над чем-то ей одной известном.

– Что ты смеёшься?
– Тут же взбесился Реган, напрягая свои кулачищи.
– Ты, ущербная,

над кем сейчас смеёшься? Над собой? Ты-то вряд ли себе кого найдёшь. А ты чего вылупился?
– Он напустился на Армира.
– Трусливый индюк! Может мне за неё подержаться?
– Он кивнул в сторону Яклуа.

Все ошарашено молчали, только Армир начал багроветь и вставать с места. Реган, похоже, этого с нетерпением ждал, чуть не подпрыгивая от предвкушения.

– Сядь.
– Спокойно сказала крошечная Лири. Армир с удивлённым видом послушался и сел обратно.
– Он специально тебя провоцирует. И меня. И всех остальных. Потому что боится. Боится, что это всё неправда вокруг, что никакой мирной жизни не бывает. Боится, что мы не готовы и легко сдадимся, если вернутся боевые действия. Ему проще нас ненавидеть и чтобы мы его ненавидели. Тогда не так больно терять. Да, Реган?

– Тьфу ты, дура сопливая! От твоего бреда уши вянут!

Здоровяк, с грохотом отодвигая стул, встал и ушёл, чертыхаясь себе под нос.

– Я думал, ты по животным.
– Через некоторое время произнёс Армир.

– В какой-то степени он и есть животное. Он хочет быть животным.
– Мягко ответила Лири.

Элидес, которая внимательно наблюдала, единственная заметила, как та отложила вилку и больше к еде не притронулась.

– Пожалуй, зря я не использую военные тесты на состояние психики. Гражданские, выходит, не в каждом случае подходят. В военных всё чётко было, только отклонение какое - сигнал! А тут. Нужно срочно провести повторный анализ и заполнить базу данных. На каждого, буквально на каждого! Начну с самых агрессивных. С Регана, понятное дело.

– Он не дастся.
– Вздохнула Элидес.

– Дастся. Тиходолу он не станет перечить, необходимость слушать приказы вышестоящих у него в крови.

Настроение, в общем, этот упрямец сегодня здорово всем попортил.

В три последующих дня всем жителям Плесирки пришлось пройти повторное психологическое обследование, даже Реган прошёл, хотя никто не знал, каким образом Тиходол его заставил. Кажется, даже прямая угроза -проходи или вали с Плесирки куда глаза глядят, верзиле была бы нипочём, потому что Реган ничем не дорожил.

Однако тестирование состоялось. В результате Армир заполнил на каждого жителя базы, исключая детей, подробнейшее досье и даже составил сводные таблицы среднестатистического состояния дэрфов. Докладывать о результате он по привычке отправился к Тиходолу, надо же кому-то оценивать объём проделанной работы и восхищаться его скромным исполнителем? Впрочем, тот не был против.

– Как ни странно, людей на грани нервного срыва на Плесирке нет. Реган хорошо себя контролирует, а взрывы агрессии направлены, скорее на себя самого.
– Нехотя сообщил другу Армир.
– Изолировать его причин нет.

– Никто и не сомневался. Стоило время тратить? Лучше бы чем-нибудь полезным занялся. Обслуживание установки

водного терраформирования требует на первых порах круглосуточного наблюдения и контроля. Вписать тебе смену?

– Мне с какой стати?
– Глаза Армира округлились.
– Ты забыл, что я человек тонкой профессии? На мне психическое и физическое здоровье дэрфов, а ты хочешь заставить меня сторожить какую-то установку?

– Ни какую-то, а самую важную для Плесирки.

– А сам тем временем будет с молодой женой в комнате запираться? Чего мнёшься и краснеешь?

– Ты это. Совесть-то имей.

– Ах, да ладно! Знаю я, что ты не меньше остальных вкалываешь. Завидую просто, что и на остальное время находишь. И вообще есть с кем остальное.

Тиходол кивнул.

– Что, никак не завоюешь даму своего сердца?

– С чего ты взял?

– Хочешь сказать, некоторая напряжённость мне показалась?

– Не лезь не в своё дело! Я на тебя больше не работаю и отчитываться не обязан.

– А чего пришёл тогда?

Армир как впервые оглядел планшет, забитый результатами тестов и на секунду подумал, не выбросить ли его к чёрту в самую глубокую расщелину в скалах Плесирки. Но тут же опомнился, бережно перехватывая своё сокровище.

– Я намерен хорошо исполнять обязанности врача и не нужно мне мешать!

Тиходол быстро поднял руки, сдаваясь. Спорить с военным врачом, пусть и бывшим, чьё чувство долга требует немедленного удовлетворения, опасно для жизни.

– Кстати.
– Армир на выходе оглянулся и требовательно прищурился.
– Я вижу, твои кошмары вернулись. Так?

– Они и не уходили никогда.

– Как и мои. Но они. словно становятся прозрачными, не такими настоящими.

– Везёт.

Армир посмотрел другу в глаза и нахмурился.

– Давай-ка пройдём серию тестов на.

– Вон!

Сплюнув, Армир вернулся в свой медицинский кабинет, но думал не об упрямых дэрфах, не желающих лечиться (ведь психологические травмы тоже болезнь), а о более приятных вещах. Короче говоря, мечтал о некой очаровательной блондинке.

Глава 25.

Элидес, наслаждаясь своим новым счастьем, редко думала об остальных, но Регана старалась держать в поле зрения, потому что тот доставлял множество неприятностей.

Неприятности. От них, оказывается, никуда не деться. Даже в идеальном мире дэрфов, который решил построить Тиходол и который с такой готовностью строился. Прибывшие дэрфы вливались в Плесирку, словно свежая, столь необходимая кровь и новый город поднимался на глазах. А где рождается новое, всегда случаются непредвиденные обстоятельства. Так что, вероятно, одна Элидес ожидала, что всё пойдёт по накатанной.

Однако Реган всё-таки получил от Армира успокоительные таблетки, которые исправно пил, хотя явно был этому не рад. После попытки спровоцировать Армира, Реган еще пару раз нарывался к другим дэрфам и в результате даже с одним подрался, но после разговора с Тиходолом утихомирился. Он стал полностью игнорировать всех окружающих, исключая Тиходола и троих дэрфов, с которыми прилетел. Особенно рьяно он игнорировал Лири.