Откуда ты, Жан?
Шрифт:
— Куда? — спросил Гумер.
— Сейчас вернётся, — кивнул Губа, вылезая из лодки.
Гумер и Ваня тоже вышли… Молодые ивы расступились. Ветром донесло запахи дыма, варёного мяса. Улыбающиеся девушки в коротких платьях, с модными серьгами в ушах, сидевшие на поляне вокруг ведра над огнём, вскочили разом и, прихлопывая и напевая: «Ай, Вано, ай, Вано!», кинулись к Губе.
Из-за кустов с охапкой сухих веток вышел чернявый парень.
— Опять привёз… Заждались тебя, — пожаловался он, кивнув на ведро.
— Для терпеливого на донышке
— С лягушачьей кровью! — добавила другая.
Губа сложил руки на груди.
— Виноват, — сказал он, поклонившись. — Вину свою исправлю.
Девушки захохотали. Но Губа тревожно погрозил им пальцем.
— Это уголок рая, — успокоил его чернявый, — кругом ни души.
— Трус!.. Трус! — упрекали девушки, присаживаясь на траву.
— Бережёного бог бережёт.
— Если — парень, пусть он будет огонь! Я только таких люблю, — похвалилась первая девушка, игриво приглашая Ваню: — Садись ко мне, малыш. Конфетку дам…
Когда уселись на поляне в круг, чернявый достал из полотняной сумки несколько бутылок водки и два стакана, выстроив их в ряд. Нарезали свежий хлеб, из ведра на газету вывалили большие куски мяса. У Вани глаза разгорелись.
— Пировать так пировать! — сказал Губа, обнимая сидевших рядом с ним девушек.
Одна погрозила пальцем. Другая подула на кусок горячего мяса и, надкусив его, передала Губе:
— Возьми, попробуй.
Мальчишек не стали уговаривать. Гумер ел за двоих, Ваня тоже, обжигаясь, не отставал от него.
Вскоре вернулся Нигмат. Ему протянули штрафную — стакан водки. Тот, не поморщившись, выпил её залпом.
— Ого! — сказал Губа.
— Молодец! — похвалили обе девушки.
Мужской разговор
Чернявый оказался фотографом. Он вытащил из-под сумки треногу, поставил аппарат и, нацелившись, щёлкнул затвором. Как нарочно в этот момент Ваня держал в руках большой кусок мяса. И вдобавок одна из девушек неожиданно прижалась к нему плечом. Он отстранился, хотел даже встать, но девушка удержала его за локоть:
— Сиди!
Чернявый парень вытаращил глаза.
— Ты что кривляешься как девица? — крикнул он раздражённо. — Из-за тебя снимок испортил. Смотри, если не получится…
— Ещё раз щёлкнешь, — усмехнулась девушка.
— По затылку!
Девушка протянула Ване стакан водки:
— Пей! Не расстраивайся.
Он отказался.
— Пей! — потребовал чернявый. — Не ломайся! Ты куда попал? Среди волков по-волчьи вой, не то…
Губа не дал ему договорить. Он положил на его плечо свою руку, и тот отстал, поворчав, как пёс, почуявший волю хозяина.
— Так не делай, — упрекнул Губа. — Эти парни другой породы. Бульдог не любит, когда повышают голос. Животное деликатное… Пойди-ка, девушек покатай на лодке. А мы здесь поговорим по-мужски.
Чернявый подмигнул девчатам. Они послушно встали, поглядывая
Лодка заскользила вниз по течению.
Губа, лёжа на боку, долил свой стакан до краёв и швырнул пустую бутылку в заросли. Затем, резко дёрнувшись, опрокинул стакан в рот и вытер губы тыльной стороной ладони. Из сумки Нигмата достал ещё две бутылки.
— Рая правду сказала, — начал он чуть охрипшим голосом. — Если парень — гори огнём, а не тлей головешкой. Все вы, надеюсь, не такие, чтобы только дым пускать. Вижу, на вас положиться можно. Деды наши говорили: парню мало знать и семьдесят ремёсел. Добавляю к этому: парень должен уметь и работать, и жить! С какой стати вы живёте сейчас в нужде? Или денег достать не можете? Чушь! Просто не знаете, куда приложить свои силы. Да и хода вам не дают! А раз уж не дают, и просить их незачем, этих начальников.
Молодое время, смелое время, В руке нож… Пей да ешь, Играй да смейся — Этот суетный мир Останется и после нас!..«Он, оказывается, ещё и неплохой артист, — удивился Ваня, — умеет заливать, чтобы ему в рот смотрели»…
Губа тем временем продолжал расхваливать ребят уже окрепшим голосом:
— В этом деле Нигмат не промах. Толк из него выйдет. Молодец! Люблю таких. — Он кивнул ему на бутылки.
Потерявший голову Нигмат неожиданно взял стакан и, широко раскрыв глаза, будто исполнял какое-то святое дело, начал пить водку большими глотками.
— Не дури, Нигмат, опьянеешь! — сказал Ваня.
— Дудки! Не первый день замужем. Я веселье люблю…
— Лихач какой нашёлся. Так и до беды недалеко.
Губа успокоил:
— Он свою норму знает… Очередь твоя, Гумерка! Покажи себя султаном. Ты ведь не из потерянных, друг мой. Руки у тебя золотые.
Гумер, не раздумывая, взял другой стакан и опрокинул его так же лихо, как это делал сам Губа.
— Ну, Ваня… Знаю, ты — бесстрашная душа и прозвище твоё недаром — Жан. Подними-ка свой стакан, да покажи на что способен.
Губа даже пропел:
— Водку пей, кури табак, Водка разгоняет кровь…— Давай, давай, — торопил Нигмат.
Ваня взял стакан, поднёс его к губам. Какой противный запах! Сердце вдруг запрыгало, заныло. А что если не пить? Ребята скажут: неженка, боится водки.
— Не тяни, — напомнил Гумер. — Живую воду пить не грех…
Ваня, решив покончить одним разом, запрокинул голову и набрал полный рот водки. Но проглотить её не удалось. Он захлебнулся и прыснул обжигающей рот жидкостью на кусты.