Отлёт с Земли
Шрифт:
– Еще кое-что, – сказала я. – Если я справлюсь, то хочу первой увидеть, в кого превращусь. А до этого – никаких посетителей. Я не имею в виду врачей, но никого другого.
– Я вас понял, подполковник.
Врач что-то впрыснул мне в шею, отправляя в небытие.
Глава 35
Невыносимая боль сжимала грудь и стекала вниз по рукам. Я уже давно решила, что, когда мне стукнет четырнадцать, воспользуюсь шансом попробовать спорталиться в другой мир. Меня называли идиоткой, убеждали, что Земная Больница не совершает
Они все предупреждали, но я все равно настояла на своем, даже не подозревая, что будет настолько больно. Почему врачи не вернут меня на Землю? Хотят, чтобы я тут померла?
Я пыталась открыть глаза, пыталась крикнуть, чтобы они отправили меня домой, но боль парализовала. Затем послышался отдаленный шум голосов. Слов не разобрать, но вдруг один из них рявкнул:
– Ничего не выходит! Она близка к смерти мозга. Верните ее в бак!
Бак? Регенерационный бак? Мозг справился с болью – ненадолго, но мне хватило времени осознать, что к чему. Мне восемнадцать, не четырнадцать. Отправка на Землю меня не спасет, потому что я и так на Земле. И я умираю.
Я не хотела умереть в одиночестве в баке. Я хотела к Фиану! И попыталась сказать об этом, но не смогла пошевелить губами. Боль достигла крещендо чистой агонии, затем резко прекратилась, и мир исчез.
Глава 36
Кто-то звал меня по имени, а значит, я выбралась из бака. Я инстинктивно напряглась, готовясь к возвращению сокрушительной боли, но ничего не почувствовала.
– Подполковник Телл Морат, вы меня слышите? – раздался голос полковника Левека.
– Да, сэр. – Я открыла глаза и увидела над собой его лицо.
Боли нет, я жива и узнала Левека. Я – это все еще я!
– Прошу, лежите абсолютно неподвижно.
На смену ликованию пришла тревога.
– Что случилось? Почему нельзя шевелиться, и почему здесь вы вместо врача?
– Шевелиться нельзя, потому что имплантированная сеть сейчас в стадии запуска, подполковник. А я здесь, потому что на нас давит время, и я решил сообщить вам о последних событиях, пока процесс завершается.
Менее тревожно от такого заявления не стало. Что происходит? Я украдкой попыталась подвигать пальцами и ступнями и с облегчением поняла, что, похоже, все на месте, работает и кажется по-человечески теплым.
– Мы наткнулись на ряд проблем с искусственным контролем над вашей иммунной системой, – продолжал Левек.
– Я помню, что меня вернули в бак.
Он кивнул:
– Ваша иммунная система не отвечала на сигналы вживленной сети. Наступила смерть мозга, так что врачи поместили ваше тело в бак, пока работали над решением проблемы.
– Смерть мозга? Есть какие-то нарушения?
– Благодаря значительному наращиванию мозговой ткани, функции полностью восстановлены.
– Они не могли вырастить заново мой мозг. Это влияет на воспоминания и...
Я закопалась в свои воспоминания
– Ваши воспоминания и личность уже были записаны по технологии «Подмастерьев Чиони» и восстановлены после наращивания мозга, – объяснил Левек. – Эта технология запрещена законами защиты человечества после инцидента на Персефоне, потому желательно, чтобы история о повреждении мозга не стала достоянием общественности.
– Персефона! Как могли военные использовать технологию Персефоны?
– Нам помогли подмастерья, – повторил Левек. – И вновь, желательно, чтобы это не стало достоянием общественности.
– Что?! Подмастерья до сих пор существуют? Как они оказались в этом замешаны?
– Вы провели в баке гораздо дольше, чем ожидалось, подполковник.
– Дольше, чем?.. Насколько?
Годы, десятилетия? Я подумала, что Фиан стал старше, оставил надежду, нашел кого-то. Возможно, у него уже жена и дети, и...
– Сегодня десятое ноября две тысячи семьсот восемьдесят девятого.
Значит, не годы, всего три месяца. На секунду я расслабилась, затем нашла новую причину для паники.
– Три месяца! Значит, голосование по неопланетам уже прошло. Что?..
– Прошу, позвольте рассказать обо всем по порядку. Военным пришлось проинформировать комитет Верховного Совета Объединенных Секторов об обнаружении родного мира инопланетян. Мы сообщили также о планетарной системе защиты и проблемах с активацией пьедестала. В первый день вашего пребывания в баке одна из членов комитета в секторе Альфа передала эту информацию новостям. Она глубоко предубеждена против людей с синдромом Новака-Надал и надеялась не дать Земле присоединиться к Альфе.
Я застонала:
– Теперь все знают, что я натворила. Голосование по критериям для неопланет, наверное, провалилось, и... Простите, продолжайте.
– Последовала буря ожесточенных споров в новостях, так что генерал-маршал добился согласия майора Эклунда дать полный публичный отчет о вашем состоянии. Когда люди услышали, на какой риск вы пошли, симпатии общества вновь вернулись на вашу сторону. Затем события получили неожиданное развитие. К майору Эклунду обратился отец, предложив помощь «Подмастерьев Чиони». Очевидно, он никогда не знал о членстве своего отца в данной организации, поскольку, по мнению подмастерьев, интерес майора к истории вместо точных наук делал его участие нежелательным.
– Отец Фиана... Что ж, это многое объясняет, но почему, во имя хаоса, он решил мне помочь?
– Подмастерья привержены развитию науки и потому жаждут, чтобы человечество получило доступ к инопланетным технологиям. Они хотели сохранить ваши воспоминания и личность, дабы вы смогли успешно активировать пьедестал.
Теперь понятно. Отец Фиана беспокоился не обо мне, а о науке.
– После неудачи с имплантированной сетью и вашего возвращения в бак настроение Парламента Планет выглядело неясным, – продолжил Левек. – Люций Август Гордиан предпочел отложить голосование по неопланетам на последний день текущей сессии парламента.