Отличительный признак
Шрифт:
Если не считать необходимости ещё полчаса выслушивать младшего супервизора, Ким был отпущен на волю без дополнительных санкций.
За едой Ерик молотил так, как будто неделю был заперт в изоляторе. Томин, в отличие от младшего супервизора, высоко ценил физические нагрузки – особенно в вопросах взысканий.
– Зря у вас курицу в такую размазню растирают, – сообщил дикарь с полным ртом мясопасты. – Но на вкус ничего.
– Это не курица, – заметил Ким.
– А что?! – Ерик вытаращил глаза, не забывая, однако,
– Как и прочее, соя, – Ким от души позабавился, глядя на потрясённого Ерика. – Обогащенный полноценный здоровый рацион. И экономия.
– А это? – Ерик обвинительным жестом указал на пудинг с черничным соусом. – Это-то не соя?
– Это кукуруза. Соя, кукуруза, арахис – из них почти всё делают, – Ким запихнул в рот порцию водорослей. – Кроме зелени.
– И картошку? – слабым голосом спросил Ерик.
– Картошка нормальная, – успокоил его Ким. – А в Городе, говорят, и мяса немного выращивают, только оно жутко дорогое.
– Вот бы туда, – тоскливо проговорил Ерик, с видом глубочайшего отвращения запихивая в рот огромную ложку кукурузного пудинга. – Может, они для того всех детей сюда и загоняют, чтобы на еде экономить, а?
Ким покачал головой с укоризной:
– Никто никого не загоняет. Если родители хотят, ребёнка могут и в Городе оставить. Только какой нормальный человек этого захочет?
– Почему?
– Ну… – Ким ненадолго задумался. И правда – почему? То есть знать-то он знал: это общеизвестно «почему». Но на самом деле? – Это вроде как социальная программа такая. Шанс выбиться в люди, когда повзрослеешь. Определение полезности псикодер может и в Городе провести, конечно, но учить тебя там никто не будет. А тут – все условия… Силовая и вообще. Кто от такого откажется, да ещё забесплатно?
– Я! – Дикарь с хлюпающим звуком втянул остатки пудинга, как пылесос, и мрачно посмотрел на Кима. – Меня кто-то спросил?! Мои с вашими так рубились, что только держись, чтобы меня не отдавать! И кто их послушал?!
– Я же говорю: социальная программа. Ты ведь сирота, тебя опекает государство. Вот когда семнадцать стукнет – тогда тебя и будут спрашивать.
– Так что, кому семнадцать – тот свободен?
– Ну да. Захочешь – вернёшься к своим.
– Ну и какая вам выгода? – заметил Ерик. – Только еду на меня переводить да моё время тратить.
– Ничего, годик-другой – тебя не убудет, – сварливо одёрнул его Ким, подумав: «Тоже мне, деловой человек». – Странно ещё, что они столько времени про тебя не знали.
– Как вообще узнали – вот чего я в толк не возьму, – хмуро проворчал Ерик.
– Да ты радоваться должен, чудак! Подучишься здесь… – Ким чуть не добавил «наберёшься ума». – Тебе на скале заниматься разве не понравилось? А в Городе потом хорошую работу сможешь получить.
Ерик с застывшей в руке ложкой поднял глаза, хотел что-то сказать, но внезапно перехотел
После ужина, устроившись поудобнее на мягком мешке в спальне, Ким сцепил руки на затылке и уставился в потолок. Он бы и не подумал, если бы Бэлла ему не напомнила: он ведь тоже с Открытой земли. Если бы «звёздочка» не подобрала его, стал бы он вторым уникумом? Дожил бы «фактически до совершеннолетия»? Вряд ли. Он и тут-то еле справляется.
Но всё-таки интересно: если Ерик такой особенный, потому что снаружи, то, может, и он тоже немного особенный? Правда, психограмма…
Нет, конечно, он не пойдёт. Что он, сам себе враг? «Не буди лихо».
Ерик бесцельно поболтался туда-сюда между столиками, попинал мешки, постоял у терминала и потаращился на мультибота, занятого выведением жирного пятна с чьих-то штанов. Потом он, вздохнув, неохотно полез к себе наверх, и Ким услышал, как его кроссовки шлёпаются на полку в ракушке.
Через минуту Ерик скатился вниз, решительно направился к Киму и забрался с босыми ногами на соседний мешок.
– Слышь… – Дикарь явно старался скрыть обеспокоенность, но получалось у него плохо. – А что та кое «белая комната»?
Ким подавил вздох:
– Где ты про неё слышал?
– Этот говорил… Индра. И потом ещё некоторые.
– Понятно, – Ким согнулся и положил локти на колени. Отвечать не хотелось. – «Белая комната» иногда появляется на психограмме, очень редко. Просто пустой белый куб, безо всего. А ещё общежитие для универсалов в Городе так называют.
– Универсалы – это кто?
– Те, у кого нет профиля. Их мало, и… – Ким сделал над собой усилие: – И они бесполезны. Мало чего соображают – ущербные, вроде дурачков.
– А зачем они нужны такие?
– Что их, по-твоему, топить, что ли? – буркнул Ким с раздражением. – Они стараются помогать. Бесплатно, за еду.
Ерик на секунду задумался.
– То есть, если «белая комната» на психограмме…
– На трёх. Если на всех трёх – значит, ты никакой. Полный ноль, пустая голова. Но при мне такого ещё ни разу ни у кого не было, – про себя Ким мрачно добавил: «До сих пор».
– Ага, – Ерик что-то соображал. Потом виновато оглянулся по сторонам, нагнулся к Киму и начал полушёпотом:
– Слушай, Ким, а у меня…
– Не было её у тебя! – прервал его Ким, старательно разгоняя мутное облачко в животе. Ерик же не виноват, что у него всё складывается. То есть в том, что у Кима ни черта не складывается. – Ты вообще целое кино напоказывал. Блокбастер, блин!
Глядя на то, как дикарь расплывается в довольной улыбке, Ким невольно тоже ухмыльнулся и подумал, что в осуществлении своих намерений слинять Ерик определённо двигается куда-то не туда.
– Ладно, тогда я… спать, что ли, буду? Устал… – Ерик вытащил из-под себя ноги и с наслаждением потянулся.