Отличница для шеф-повара
Шрифт:
Мужчина целует меня в висок и начинает покачиваться из стороны в сторону. Тихим голосом Андрей начинает напевать колыбельную, которую в детстве мне пела бабушка. Слёзы начинают литься крупными каплями из глаз. Откуда только узнал?
Ближе прижимаюсь к Андрею и под тихое пение засыпаю. Мне достался самый невероятный мужчина во всей Вселенной!
Глава 28
Юля
Голова раскалывается
— Маленькая моя, хрупкая… открой глазки… посмотри на меня, родная…
Сделав огромное усилие над собой, с трудом разлепляю свинцовые веки и смотрю на перекошенное от страха и отчаяния лицо Андрея. На любимом лице слёзы. Хочу поднять руку, чтобы стереть их, но не чувствую своего тела. Хочу сказать что-то, успокоить, но язык отказывается шевелиться. Только хриплое мычание.
— Скорая уже едет, Юля. Уже едет… — шепчет отчаянно, оглядывая улицу в надежде увидеть карету скорой помощи.
Снова сознание уплывает, и я перестаю воспринимать окружающий мир. Больше нет сил держать глаза открытыми и прислушиваться к тому, что происходит вокруг. Закрываю глаза и проваливаюсь в спасательную темноту. Андрей рядом, мне нечего бояться.
Из сна меня вывел тихий шёпот на ухо:
— Маленькая моя… Искорка… Приходи в себя родная…
Сухие губы коснулись моей ладошки, которая лежала на покрывале. Разлепила тяжёлые веки и недовольно поморщилась от бьющего в глаза света. Опустила взгляд на любимую макушку. Улыбнулась. Факт того, что в тот момент, когда мне так плохо, Андрей оказался рядом, теплой волной разливался внутри.
— Хороший мой, — прохрипела я.
Мужчина вскинул глаза и облегчённо вздохнул. Губ тут же коснулась бутылка и в рот полилась вода. Я стала жадно глотать, понимая, что в горле чертовски сильно пересохло. Но Беркут убрал бутылку:
— Врач сказал, что много пока нельзя.
Я недовольно поморщилась. Мужчина аккуратно опустился рядом со мной на кровать, стараясь не потревожить руку, на которую был наложен гипс. Губы прижались к моему виску. Почувствовала, что Андрея трясёт.
— Хороший мой, — прошептала, здоровой рукой касаясь его щеки. — Что случилось? Я ничего не помню. Вообще не помню этот день.
— Это от шока, — Андрей целует меня в лоб. — Ты решила меня проводить до остановки. Мы переходили дорогу и тебя сбила машина. Водитель даже не вышел из машины. Найти его не удалось. Машина была без номеров, с тонированными стёклами. Но я найду этого урода, — от тона, которым была сказана эта фраза по коже побежали мурашки.
— А что со мной? — успокаивающе глажу Андрея по плечу.
— Ушиб головного мозга и сломана правая рука. К счастью ничего больше не пострадало.
— Испугался? — провела пальчиками по бледному лицу.
— Как никогда раньше, — выдохнул отчаянно, вскидывая на меня полный боли взгляд. — Думал, что сдохну от страха, пока скорая не приехала. Виню себя, что не успел среагировать, что не оттолкнул…
— Ты не виноват, — я целую его подбородок. — Ты не мог предугадать события.
— Я мог оставить тебя дома в кровати, а не тащить тебя рано с утра на остановку.
— Я сама захотела тебя проводить. Я готова урвать любую минуту твоего свободного времени, чтобы побыть рядом.
— Больше не позволю, — отрезает он. — Будешь сидеть дома, мне будет так спокойнее.
Почему-то не хочется возражать. Распоряжается мной? Ну и пусть! Мне не жалко! Главное, чтобы рядом был.
— Спи, маленькая, — увидев мой зевок, прошептал нежно. — Тебе нужно набираться сил и спать побольше, чтобы не было головных болей.
Прижавшись носом к моему виску, Андрей начал напевать знакомую колыбельную. Завороженная звуком его голоса, я незаметно для себя провалилась в сон.
Глава 29
Юля
Разглядываю белый потолок, маясь от безделья. Читать или смотреть телевизор врач запретил. Сказал потерпеть ещё несколько дней и соблюсти постельный режим. Врач приходил с утра и вечером, проводил осмотр и ставил уколы. Андрюша хоть и волновался за меня, но работу бросить не мог. Приходил только по вечерам, приносил обожаемые мной мандарины и бананы. Делать было нечего. Оставалось только плевать в потолок и ждать, когда придёт Андрей. За окном уже стемнело, а часы показывают семь. Это значит, что совсем скоро придёт Андрей.
Дверь в Палату открывается, и я перевожу взгляд в проём, надеясь увидеть там Беркута. Сердце, которое сначала забилось в радостном ритме, замерло и ухнуло в пятки.
Страх огненной волной прошёл по телу, когда я увидела своих родителей. Мать брезгливо морщит нос, оглядывая облупленные стены палаты, а отец сверлит меня взглядом. Сжимаю простынь в здоровой руке, готовясь защищать свою свободу и своё счастье до последнего. Я не дам разрушить свою жизнь, которую я строила эти три месяца.
— Ну, здравствуй, дочь, — говорит мужчина, подвигая стул к кровати, царапая ножками пол, и садясь на него.
Я молчу и зверем смотрю на него.
— Наигралась со своим мусорком в любовь? Понравилось? — ехидно спрашивает мать, откидывая покрывало и садясь на койку.
— Что вам нужно? Что вы здесь забыли? — выплевываю я, злясь, что моего мужчину оскорбляют.
— Ты нам нужна, — снова подаёт голос мать. — Мы пришли забрать тебя домой. Ты показала, что самостоятельная. Поиграла во взрослую жизнь, пора возвращаться домой.