Отлученный (сборник)
Шрифт:
Годфруа позвонил патрону. Ничего нового. Они встретились немного в стороне, чтобы обменяться мыслями. Годфруа видел, как Пупон закадрил девушку. Приятная манера работать. Больше ничего не случилось.
На следующий день Пупон уже сидел в баре и ждал вчерашнюю девушку, когда Годфруа заметил Альбана, небрежно идущего по улице. Когда тот прошел мимо бара Джо Риччи, инспектор бросился к телефону.
– Мальчишка в баре, а по улице фланирует Альбан, - бросил он в трубку.
– У меня есть новости, - сказал Бло.
– Джо улетает на Корсику четырнадцатичасовым
Годфруа догнал Альбана, который делал обход квартала, увидел, как тот немного помедлил и вошел в здание, в которое из бара вел черный ход. На часах было двенадцать дня с несколькими минутами. Годфруа подождал пару секунд и последовал за ним.
Альбан подошел к двери; она была открыта. Лестница вела в зал наверху. Он закрыл дверь и вернулся. Во дворе Альбан встретил незнакомца. Он решил обойти сквер Соединенных Штатов, чтобы засечь тачку Джо.
Разойдясь с Альбаном, Годфруа вздохнул. Какая разница, куда он пойдет, главное, что он идет отсюда. Годфруа вернулся на улицу Вашингтон, чтобы наблюдать за входом в бар до приезда патрона. Тот прибыл вместе с повисшей у него на руке Мирей. Девушка чмокнула Годфруа, и они неторопливо пошли вдоль улицы.
– В начале и в конце улицы - наши люди, - сказал Бло.
– А где мальчишка?
– Все еще там, - ответил Годфруа.
– Мирей его приведет, - решил Бло.
– Но… - попытался возразить Годфруа.
– Она знает, - перебил Бло.
– Пупон так работает. Это хорошо, но сегодня риск слишком велик. Иди, Мирей, и сделай все быстро.
Альбан видел, как Джо укладывал чемоданы в багажник своего «форда», и бросился на улицу Бассано, где оставил взятый у друга «пежо 403», который иногда использовал, меняя номера. Таких «пежо» в Париже хоть пруд пруди! Через Пор Майо он погнал к убежищу Гю. Тот только что встал.
– Джо делает ноги, - бросил Альбан, захлопнув за собой дверь.
Гю молча смотрел на него.
– Можно попытаться сделать его в баре, только побыстрому. Там все тихо, я только что осмотрел.
Гю без единого слова надел костюм, ботинки, пальто, потом взял свои пушки и вышел вместе с другом.
* * *
Когда Мирей вошла в бар, Пупон чуть не задохнулся.
– Этот красавчик с вами?
– спросила она Сюзанн.
Разговор начинался на повышенных тонах. Появление этой красавицы ошеломило сидящую девушку.
– Да, а что…
– То, что у него, если хотите знать, двое детей, близнецы, и жена.
Мирей стукнула себя кулачком в грудь. Она разговаривала сквозь зубы.
Сюзанн, боявшаяся чегото вроде взрыва водородной бомбы, встала.
– Вы негодяй!
– бросила она Пупону, и в ее миндалевидных глазах сверкнули молнии.
– Таких, как вы, хоть пруд пруди…
Она махнула рукой, зацепив стакан Пупона, который отлетел на несколько метров.
Выходя, Сюзанн задела Джо, но не остановилась.
– Что это значит?
– спросил он гарсона.
Гарсон зашептан ему чтото на ухо.
– А! Ну ладно, - сказал он и широко улыбнулся, глядя на Пупона.
– Пошли отсюда, - настаивала Мирей.
Пупон попросил счет.
– Оставьте, - остановил его Джо.
– У вас и так хватает неприятностей.
Таким образом он попытался выразить свое сочувствие.
– Хватает неприятностей!
– завопила Мирен.
– Он сам их искал!… Нука, дайте пройти!
Послышался смех. В тот момент, когда Мирей и Пупон выходили из бара, Гю и Альбан проезжали Триумфальную Арку.
– Патрон здесь?
– спросил Пупон, когда они оказались на улице.
– Да, - ответила Мирей бесцветным голосом.
– Улица блокирована полицией.
Она взяла его под руку, а Пупон покрыл ее своей в знак примирения. Они присоединились к Бло и Годфруа, сидевшим в кафе. У Бло был расстроенный вид.
– Полагаю, теперь ты знаешь, что он из себя представляет, - сказал он Мирей.
Но та была еще слишком поглощена опасностью, которая грозила Пупону.
– Я видел Альбана, - сообщил Годфруа.
– Он осматривал заднюю дверь.
По улице неторопливо, как река, двигались прохожие. Бло решил, что народу чересчур много.
– Когда начнется стрельба по живым мишеням?
– осведомился Пупон.
Риччи уже дважды выходил, чтобы положить вещи в свой «форд», стоявший в нескольких метрах от бара. В это время черная машина, управляемая Альбаном, проезжала по Елисейским Полям.
– Покажи мне улицу, - сказал Гю.
– Не останавливайся.
Городские артерии кишели машинами. На площади Этуаль «пежо» застрял в пробке. Гю не мог прийти в себя. Последний раз он ездил на машине в 1947 году - никакого сравнения. Гю не узнавал города.
– Первая улица налево после этой, - предупредил Альбан.
Гю выглянул из окна машины. Толпа пешеходов, переходивших проезжую часть, закрывала обзор. За ними виднелась улица, заполненная машинами и людьми.
– Сколько народу!
– сказал Гю.
– Тут не проскочить.
– На следующей улице движение меньше, - сказал Альбан.
Гю увидел, что Альбан прав.
– Развернешься на площади Елисейских Полей, - велел он.
Гю проверил, что дослал патрон в патронник каждого из его пистолетов, и снял оружие с предохранителя. Он решил воспользоваться «кольтом» и сунул его во внутренний карман пальто. «Пежо» тем временем развернулся на площади Елисейских Полей и остановился на красный свет на улице Франклина Рузвельта.
Вдруг Гю почувствовал, что ему стаю не по себе. Он провел рукой по моментально вспотевшему лбу. «Пежо» тронулся с места, снова остановился, прежде чем влиться в поток автомобилей, двигавшихся вверх по Елисейским Полям. Через несколько секунд Гю выйдет, чтобы прикончить Риччи. Его сердце сжалось, как в приходившем иногда кошмарном сне, когда сердце стискивали когти орла. Он вскакивал весь в поту и сидел на кровати, прижимая одну руку к груди, а другую к мокрому лбу.