Отмеченная
Шрифт:
— Хорошо. Так какие наши дальнейшие действия? Насчет Анны? Твоего сватовства?
— С Анной все ясно — ждем, когда Игорь Борисович заберет дочь. Моего сватовства не будет. Нет смысла брать в пару самку, которая забьется в угол и будет там сидеть. Родит мне наследника, и мы с ней больше не увидимся.
— Они знают о твоих планах? — серьезно интересуется Егор.
— Это был один из вариантов развития, — пожимаю плечами. — Я нанес им визит, увидел самку. Сейчас у меня еще есть время все обдумать и принять решение.
— Это как-то… ненормально. Отдают дочь, пусть и самому альфе,
— У них бизнес. Самка хороша. Когда наблюдал за ней издали, то заметил, что только хочет казаться робкой овечкой. Там стервозина еще та.
— О как, — ухмыляется Егор.
— Угу. Поэтому тут никакого обряда. А родит мне сына и найдет себе мужа. Даже обесцененная, но ведь самим альфой, как ты выразился, такая долго одна не будет. А семья, как ни крути, в шоколаде останется.
— И это тебя гложет.
— И это меня гложет, — соглашаюсь с Егором.
— Думаю, что тебя бы это грызло и, если б самка была из другой стаи. Ладно-ладно, молчу! — умолкает бета под моим взглядом.
— И с чего ты вдруг переменил свое отношение к Анне? — срывается вопрос с языка.
— Я ее проверил. Факт нападения подтвердился. Почему я должен и дальше быть вечно всех и вся подозревающим волком? — улыбается Егор.
— Потому что сейчас я вижу, как черти пляшут в твоих глазах.
— Это ты коньяка перебрал. Тут только ты и я.
— Болтун, — беззлобно фыркаю на друга.
— Так, а как же ты планируешь… ну… заделать самке щенка, если она боится тебя?
— Дистанционно, — хмыкаю. — Про искусственную инсеминацию не слышал?
— Жуть какая, — передергивает плечами волк. — Я за естественные процессы. Кста-а-ати, — Егор бросает взгляд на часы, — прости друг, но моя Лилия вот-вот вернется. Мне срочно нужно ее опылить.
Делаю глоток, скрывая за бокалом свою улыбку. Егор суетливо поднимается с кресла и выскакивает за дверь, махнув мне рукой. Он всегда преображается, стоит ему только вспомнить о своей паре. Сколько они уже вместе? Год? Да, не только у меня жизнь изменилась после того, как я отомстил Вячеславу.
— И ты на месте не сиди, — играет бровями бета, просунув голову в приоткрытую дверь. Не успеваю рыкнуть на него, как дверь захлопывается и по ту сторону слышится смех волка. Вот же зараза. Теперь все мои мысли прикованы к волчице, что спит сейчас этажом ниже.
Проходит пять минут, десять. По истечении двадцатой я поднимаюсь с кресла, ставлю пустой бокал на столик у бара и полный решительности покидаю кабинет.
На этаже, где расположены спальни стоит тишина. Перед дверью в комнату Анны замираю, не зная, как лучше поступить — постучаться и узнать о самочувствии волчицы или же по-медвежьи вломиться на правах хозяина. Выбираю все же первый вариант.
Стучу негромко, вдруг самка уже спит. Сколько сейчас время? Вроде бы уже перевалило за полночь.
Луна, что я вообще творю? Конечно, она спит!
На стук никто не отзывается. Нужно бы уйти, но вспоминаю, какой расстроенной выглядела Анна после разговора с отцом, а после и за обеденной и вечерней трапезой. Молчаливая и потерянная, хоть вой. Что, по правде сказать, мой волк и делал, стоило мне только взглянуть на Анну.
Привожу в действие второй вариант. Осторожно приоткрываю дверь и захожу в спальню. Подсветка нигде не включена, но этого и не нужно. Сейчас лунный свет заливает все помещение, выхватывая из сумрака и кровать, на которой беззаботно спит волчица.
Позволяю себя удовольствие, прислонившись плечом к стене, полюбоваться спящей девушкой. Наверное, я чертов извращенец, раз только от этого мое тело оживает. И вот, уже далеко не невинные картинки всплывают в голове. Одна из них ярче всех. В ней я сбрасываю пиджак, подхожу к кровати, сажусь на самый ее краешек и склоняюсь к самке, чтобы запечатлеть едва уловимый поцелуй на ее губах. Я до сих пор помню их вкус с нотками малины. Меж тем, в моем воображении, поцелуй перерастает в нечто более желанное, когда я откидываю одеяло с волчицы, целую ее тело, задираю ночную сорочку, чтобы добраться до мягкого теплого животика. Сонная, расслабленная, волчица позволяет мне это и многое другое, но я не разрешаю и дальше бушевать своей фантазии.
Выдыхаю, кажется, только когда прикрываю за собой дверь спальни. Поскорей бы Анна вернулась к себе в стаю, иначе я натворю дел…
Агнес
— Доброе утро! — приветствую Владислава, когда, спустившись на этаж с гостиной, обнаруживаю альфу, сидящим за столом.
— Доброе, — как мне кажется, не очень радостно отвечает мне волк. Как я понимаю, он уже закончил завтрак, а мой заботливо прикрыт крышечкой. — Егор с Еленой подъедут в ближайший час, — информирует меня альфа, поднимаясь из-за стола и так и ни разу на меня не взглянув. Что там такого увлекательного в планшете?
— Хорошо, — киваю вожаку и тоже делаю безразличный вид. Об отце спрашивать нет смысла, если бы Игорь Борисович нашел Анну, он бы уже сообщил. Да и мало времени еще прошло. Пока он свяжется с альфой Силвика, пока тот с сыном разберется, потом еще нужно организовать встречу и передачу моей сестрицы обратно. Желательно, чтобы все это прошло тихо, и никто об этом не узнал. В запасе еще есть как минимум пару дней. В запасе?
Бросаю украдкой взгляд в сторону Влада, который встал из-за стола, но так и не отошел от него, что-то высматривая на экране. Семь часов утра, а у меня такое чувство, что у альфы уже разгар рабочего дня. По нему и не скажешь, что он только недавно проснулся. Хотя откуда мне знать? Может, он и не спал сегодня вовсе.
Влад допивает кофе и, мазнув по мне взглядом, который я все же успела перехватить, направляется к лифтам.
После ухода вожака чувствую несвойственную мне тоску. Моя волчица, пригорюнившись, кладет морду на лапы и жалостливыми глазами смотрит на все вокруг. И что это все значит?
Завтрак к концу моей трапезы совсем остывает, потому что я то и дело замираю, прислушиваясь к своим ощущениям. Тоска, печать, ожидание… Я скучаю по Владу. Но как такое возможно и почему? Не обратил внимание — фыркаю и злюсь, уехал молча — готова выть. Ни к кому я не испытывала таких эмоций. Даже в детстве, когда Игорь Борисович уезжал по делам, относилась к этому как к должному, а его возвращение было для меня всего лишь знаком, что все спокойно. И тут такое…