Отмеченная
Шрифт:
— Он и не вспоминает о тебе, Анна. Веселится в клубе. При чем не с волчицами, а с человеческими женщинами. Они на наших волков падки. Животный магнетизм.
— Прекрати! — она вскакивает с дивана. Книга падает на пол, но Анну это не волнует. — Ты все врешь!
Я наклоняюсь к столику, одним жестом тормошу фотографии и, увидев более зрелищную, выуживаю ее из стопки.
— Вот, — поднимаю руку и показываю снимок сестре, — для примера.
— Фу! Убери! — закрывает лицо ладонями. — Это неправда, неправда! — качает головой.
— Это
— Ты все врешь! — визжит сестренка. Отстраняет ладони от раскрасневшегося лица, сжимает в кулачки. — ВРЕШЬ!
— Зачем мне это? — хмыкаю. — Я лишь пытаюсь достучаться до твоего благоразумия.
— Ты? — хохочет она. — Ты?! Да сама-то лучше? Вернулась обесцененной! Позорище! Я хотя бы так не опустилась!
Я молча встаю со своего места, делаю пару шагов, обходя журнальный столик. Анна следит за мной. Улыбка превосходства кривит ее пухленькие губки. Она не ожидает от меня того, что я делаю, потому что я всегда терпеливо сносила унижение. Анна открывает рот, прижимая ладонь к щеке, а потом делает то, что у нее лучше всего получается — начинает рыдать.
— Ненавижу тебя! Ненавижу!!! Зачем отец тебя только подобрал!
— Анна! — громыхает знакомый голос. Игорь Борисович стоит в дверях комнаты сестры. Судя по играющим на его щеках желвакам, он взбешен. — Извинись немедленно перед сестрой!
— Она мне не сестра! — взвизгивает Анна и не забывает пожаловаться: — Она меня ударила!
— Значит, было за что, — рубит отец. Не могу больше терпеть это. Голова трещит. Я собираюсь покинуть эту комнату и чуточку отдохнуть, чтобы потом, с новыми силами все хорошенько обдумать и принять решение.
— Я сказала правду! — не унимается Анна. — Она опозорила семью! Шлюха!
Игорь Борисович каменеет. Анна даже прекращает рыдать, понимая, что только что сорвалось с ее губ. А я… Я встаю в пол оборота между отцом и дочерью. Мне до чертиков надоело быть сильной и делать вид, что меня ничего не трогает. Другая я, та, что была раньше, до встречи с Владом, отвернулась бы и ушла. Молча. Сделала бы вид, что ей плевать. Но теперь, я изменилась, и таким людям, как Анна, нужно отвечать. Бить больно и сразу. Спустишь один раз, они ударят еще, больней.
— Я не все рассказала вам, Игорь Борисович, — произношу глухо, смотря на Анну. Сестра бледнеет, кажется, понимая, что я сейчас скажу. Она качает головой, в глазах застывает страх. — Анна знала, что ее собираются похитить. Она этому способствовала. Ей необходимо было добежать до условленного места, а там убедить меня, что я спасу ее, уводя за собой преследователей.
— Н-н-нет… — шепчет волчица, прижимая ладонь к губам. — Не надо… Агнес…
— Она знала, что я раненная лежу в овраге, — ставлю жирную точку в наших с Анной отношениях. Говорить о том, что сестра ничего не сделала для того, чтобы меня спасти, я не буду. Не могу знать, как было на самом деле, и могла ли она что-либо предпринять. Хватит и того, что уже сказано.
— Иди, Агнес, — процеживает сквозь зубы альфа. Я не противлюсь. Отворачиваюсь от волчицы и выхожу из комнаты. Как никогда я чувствую себя здесь лишней. Я устала от этого чувства, которое всегда старалась гнать подальше.
Мое место в другой стае… Хотя и там теперь для меня не найдется уголка.
Нужно отдохнуть, а потом решать, как жить дальше.
Влад
Егор что-то пытался втолковать мне, пока мы спускались вниз, но я не улавливал ни слова. Все перед глазами застилала пелена ярости.
Моя волчица была с другим! Моя волчица целовалась с другим! А может, все зашло еще дальше???
Разговор вышел совершенно не таким, на какой я рассчитывал. Стоило лишь уловить чужой запах на моей волчице, как я будто слетел с катушек. Внешне оставался спокоен, а внутри горел огнем. Мой волк рвался в бой, чтобы раз и навсегда показать другим, что самка принадлежит ему.
Черт!
Отмираю, только когда Агнес скрывается за дверьми особняка. Хочу догнать, объяснить все, но Егор не позволяет мне этого.
— Вы уже поговорили, — перегораживает мне дорогу бета. — Остыньте оба для начала, иначе все будет только хуже. Ну же, Влад, возьми себя в руки!
Провожу ладонью по лицу, мечусь по крылечку туда-сюда. Разумом понимаю, что друг прав, а вот инстинкты… Я хочу сейчас же затолкать Агнес в машину и увезти с собой в северную стаю. А там… в логове… доказать ей, что я лучше всех. Хочу, чтобы самка пахла мной, чтобы и думать не могла о другом волке!
К завтраку я уже могу более-менее ясно мыслить. И, соответственно, могу оценить, что я наговорил волчице, и какие последствия могут быть от этого разговора. Да по факту мы с ней разругались в пух и прах!
Так просто это оставить я не могу, поэтому планирую подкараулить Агнес и поговорить в более мирной обстановке. Но ни на завтрак, ни на обед она не показывается.
Игорь Борисович выглядит хмурым, но, как я понимаю, отношения к нам это не имеет. Судя по всему, причина плохого настроения альфы — его дочурка Анна. Еще до завтрака грозный голос волка был слышен всем в логове. Даже я проникся уважением к его силе.
Хорошую возможность выпустить пар предоставляет мне Аристарх, когда звонит после обеда. Наверное, в другой раз я бы проигнорировал его звонок, но сейчас лишь хищно улыбаюсь, нажимая кнопку вызова.
— Слушаю.
— Здравствуй, Влад. Как твои дела?
— И вам не хворать, — удобно устраиваюсь в кресле под изумленный взгляд Егора, потому что я не могу не улыбаться. — У меня все замечательно. Вы как? Как Яна?
— М-м-м, — я явно озадачиваю Аристарха своим добродушным настроем. — У нас все хорошо.
— Приятно это слышать. Так чем обязан вашему звонку?
— Тут такое дело, Владислав, — вздыхает волк, желая показать, как он расстроен. — Яной заинтересовался один волк из нашей стаи. Я считаю его достойным кандидатом в пару моей девочки.