Отмеченные лазурью. (Трилогия)
Шрифт:
Заплаканный грязный ребятенок чуть не в самом средоточии войны, утверждающий, будто он — брат мага — зрелище было не совсем обычное. Взгляд Бродяжника похолодел.
— Ты знаешь, что за лжесвидетельство отвечают головой?
— Чего?.. — жалобно пискнул мальчик. Он весь дрожал, но по-прежнему стискивал пальцами одежду мага, точно боялся, что тот исчезнет так же внезапно, как и появился.
— За вранье тебя накажут, и очень сурово накажут.
— Я не вру! Рог остался и защищает дом от «белых»!
— Какой талант у твоего
— Что?
Маг раздраженно засопел:
— Что он может наколдовать?
— Он картинки делает… — Ошеломленный Козленок пытался вспомнить официальный титул Белого Рога. — Ткач. Ткач иллюзий! Он остался на Козьем холме, и его убьют, если вы ему не поможете.
На лице мага появилось выражение удивления. Он снял мальчика с коня, но не опустил на землю.
— Закрой глаза, — коротко велел маг, но, прежде чем Козленок успел это сделать, весь мир вокруг вдруг свернулся, точно белье в руках прачки-великанши. Желудок мальчишки подскочил к горлу, он закрыл лицо руками, судорожно глотая воздух. Маг опустил его на землю.
— Привет вам, господин Брин-та, — услышал Козленок голос Бродяжника. — Неожиданное изменение планов. Похоже, один из наших застрял где-то над Сестрой. Малый, сколько там этих солдат с Севера?
Козленок поднял голову, с удивлением обнаружив, что стоят они около боевой колесницы, с которой к нему присматривается очередной великолепно одетый воин с острыми чертами лица и орлиным носом.
— Сколько там «белых»? — снова спросил маг.
Козленок задумался. Считал он не слишком хорошо. До шести овец еще справлялся, а вот с десятью уже появлялись трудности. Он поднял обе ладони, растопырив пальцы.
— Столько и еще немножко.
— Значит, около двух десятков. Господин Брин-та, я полагаю, пятерых человек вполне достаточно.
— Если я их дам, господин Обрыв, — надменно ответил офицер, брезгливо глядя на Козленка — так смотрят на кусок, надгрызенный крысами.
— Вы их дадите, господин Брин-та. В противном случае вы нарушите императорские указы, касающиеся привилегий Круга. А тогда вам придется распрощаться не только с этими парадными бляхами, но и с головой, — холодно отозвался маг, а потом снова обернулся к Козленку:
— Когда они подошли?
— Вчера в полдень, — ответил Козленок. В душе его росла надежда.
— Нечего и думать, что там остался кто-то живой, — бросил офицер. — Я не намерен тратить время на трупы. Кто вовремя не сбежал — сам виноват.
— Рог их морочит вовсю, — горячо заверил Козленок, с надеждой глядя на неожиданного союзника. — Показывает им наших солдат, вот те и думают, будто наших много, но… — подбородок у него задрожал, — но я не знаю, сколько он еще так продержится.
— Даже если там остался только мертвый Ткач иллюзий, я обязан осмотреть его труп, господин Брин-та, — твердо заявил маг по имени Обрыв.
Козленок потянул его за подол туники.
— У «белых» есть кони, — тихо добавил он.
— Я возьму пятерых лучников. — Бродяжник жестко поклонился недовольному воителю и решительным шагом направился к извивавшейся по тракту длинной гусенице человеческих рядов, уже не обращая внимания на мальчика. Хочешь не хочешь, Козленок потрусил за ним.
С этой минуты все покатилось уже само собой, точно яйцо по доске. Маг отдавал приказы тоном, не терпящим отказа. Мгновенно собралось вокруг него пятеро людей, вооруженных луками и арбалетами, с длинными узкими щитами. По приказу Бродяжника они встали тесной группкой на обочине за рвом.
— Я с вами! Я с вами! — отчаянно закричал Козленок, карабкаясь через земляной вал.
— Убирайся к обозникам, скажешь, что тебя прислал Обрыв Бродяжник. Тебе там дадут поесть и посадят на воз, — прикрикнул на него маг, но мальчик снова вцепился в край его туники. Посмотрел вверх, прямо в суровые глаза мага и потряс головой:
— Нет, нет… мне домой надо! Я должен к Рогу вернуться, он там один!
Маг, видно, углядел что-то в этой отчаянной детской мордашке, потому что вдруг смягчился:
— Малый, да ты ж едва на ногах стоишь.
— Нет, я сильный, очень сильный… ничуточки не усталый, — горячо уверял Козленок, хотя ночь, проведенная на конской спине, болезненно давала о себе знать.
— Так что, за проводника нам будешь? — переспросил маг со снисходительной усмешкой.
— Да, господин! Я туточки уродился и сплошь все места знаю, до самой Сестры и даже за ней, — подтвердил мальчик, горделиво выпрямившись, хоть и с видимым усилием.
— И не оголодал?
— Нет… — Козленок сглотнул слюну и упрямо повторил: — Мне домой надо. Туда. — Он махнул рукой в сторону Козьего холма.
Маг только головой покачал, потом вынул из сумки карту и принялся ее изучать, больше не обращая внимания на мальчика. Козленок с облегчением вздохнул. Его не прогнали, значит, можно надеяться, что возьмут с собой. Солдаты приглядывались к мальцу, на лицах их рисовались все оттенки симпатии и любопытства.
— Ладно… — Маг сложил пергамент. — Закрыть глаза, чуть согнуть колени. Чтоб мне ног не поломали. Ребенка в середину. — Он легко подтолкнул Козленка, а двое солдат тут же взяли его за руки.
— Не бойся, — шепнул ему кто-то.
— Я и не боюсь, — ответил Козленок. Бывают и более страшные вещи, чем вывернутый наизнанку мир, да вот хоть бы умирающий человек, плюющий кровью на изрытый копытами песок. Он послушно закрыл глаза и почти тут же потерял опору под ногами. Мальчик хотел вздохнуть, крикнуть, но воздуха не было, он не слышал собственного голоса. И ничего не ощущал, кроме солдатских рук, крепко державших его за запястья. Он дико распахнул глаза, образ мира как раз уже начал разглаживаться вокруг них, как полотно под утюгом. Секундой позже он почувствовал сильный удар по ногам, когда упал на землю.