Отмороженный
Шрифт:
На Володю было жалко смотреть. Покраснел, заморгал… А как я в его возрасте? Как все мы начинали? Только так, самая неблагодарная работа.
– Ну ты уж чересчур! – заявил Слава. – Какая девчонка скажет полдвенадцатого ночи, неизвестно кому… Я понимаю: кое-кому не терпится! Но признаем тот неоспоримый факт, что утро вечера мудренее. Вызовем ее на допрос. Дай мне повестку, мои парни съездят, вручат, раз уж до этого дошло…
– Ничего страшного, – сказал я. – Не будем откладывать на завтра то, что нужно сделать сегодня. Мы ищем убийцу ее подружки. Если спит, разбудим! Мы и так без конца разводим
Я покосился на Костю. Сейчас он произнесет речь, состоящую из правильных слов и безоговорочных тезисов. Заклеймит и пригвоздит меня.
Но Костя молчал. Потом открыл рот, видя, как заинтересовалась его мнением присутствующая общественность, и изрек нечто странное, на него непохожее…
– Да, конечно, – сказал он. – Нас все время опережают. Наши процессуальные действия слишком громоздки и продолжительны. Но это потому, что мы играем по правовым нормам, а преступники по уголовным правилам. Мы догоняем и потому отстаем. А надо опережать. То есть искать там, где нас не ждут.
– И что из этого следует? – спросил я в наступившей тишине. – Не надо звонить? Нам, трем солидным, с положением, мужикам не следует звонить некой девчонке в полночь, чтобы выведать: не стояла ли она со свечкой, когда ее покойная подружка была со своим дружком?
– Опять ты не понял! – в сердцах воскликнул Слава. – Звонить! Обязательно, прямо сейчас! Но – не нам.
– А кому? – оторопело спросил я. – Володя не может, нам нельзя. Но время, время… Этот фактор разве нас не подводит?
И тут в кабинет вошла Лара, неся поднос с дымящимися чашками чая.
– А вот – чем не фактор! – сказал Слава, указав на нее. – Без привода и повестки… Только между нами, женщинами. Я правильно говорю? – подмигнул он мне.
В этом что-то было. Лара умела быть проникновенной. Уж это я знал по себе.
Она удивленно посмотрела на собравшихся. Пожала плечами и стала раздавать чашки и блюдца с баранками.
– Все замечательно! – сказал Слава. – Только одна маленькая просьба! Ларочка, не в службу, а в дружбу. Нам нужно позвонить одной девушке женским голосом. А то вдруг муж подойдет.
Мы рассмеялись.
– Да ну вас, – отмахнулась она, собираясь выйти.
– Это он так шутит, – сказал Костя, продолжая улыбаться. – Хотя все на самом деле очень серьезно. Вы же слышали о гибели журналистки Жени Клейменовой?
– Да, – сказала она, – и не вижу здесь ничего смешного.
– Так оно и есть, – согласился Костя. – Но вот приходится… Словом, к вам есть одна просьба. Скорее, поручение. Не могли бы вы сейчас позвонить ее подружке. Время позднее, я понимаю. Но сейчас мы что-то нащупываем, что называется, по горячим следам. Завтра уже будет не то. Ну не мне вам объяснять, помощнице Александра Борисовича!
– А что я должна у нее спросить? – Лара посмотрела на меня.
– Мы хотим выяснить, был ли у нее близкий, очень близкий друг? Понимаешь?
– Понимаю, – кивнула она. – С которым она спала, хотите сказать?
Я отвел глаза. Чего доброго, начнет намекать. Это было уже лишнее. Итак все напряглись, глядя на нас. Хуже нет мешать одно с другим, пиво с водкой, а работу с интимными отношениями.
– Ну ты поняла меня, – кивнул я, взяв чашку в руки. И почему-то вспомнил о Светлане. Та бы лишних вопросов не задавала. И никаких намеков.
– Давайте номер, позвоню, – сказала Лара со вздохом. – Как прикажете, Александр Борисович.
Без этого она не может. Впрочем, раньше такой не была. Все меняется со временем. К сожалению, не всегда к лучшему.
Она набрала номер, повернувшись к нам спиной.
– Извините, это Алена? – спросила она негромким голосом. – Я никого не разбудила? Да, я понимаю, такая утрата… Простите, что сразу не представилась. Словом, мы тут тоже не спим. Мы – это Генпрокуратура. Да, да… Я секретарь следователя, ведущего это дело. Ну что делать. У нас к вам только один вопрос. Вы, кажется, хорошо знали Женю. Так нам сказали ее товарищи. Да, именно так… Мы просчитываем разные версии случившегося. Их много. Хотелось бы отбросить лишние, чтобы к ним не возвращаться. Вы понимаете? Так вот, как вы думаете, не могли бы ее убить из ревности? Ну был ли у нее парень или мужчина, с кем ее связывали… Да, я понимаю. Ну что вы. Значит, и быть не могло? Вы это точно знаете? А могло быть так, что она от вас это скрывала? Исключено? Ну спасибо. Еще раз извините. Спокойной ночи. Постарайтесь уснуть.
И положила трубку.
– Замечательно! – сказал я. – Я бы так не смог.
– Вот так надо разговаривать! – поддакнул Слава. – Учись!
– Она бы знала, говорит… – сказала наконец Лара. – Даже если бы Женя не призналась. Они жили с ней душа в душу. Делились всеми невзгодами, включая сердечные.
– Но Женя могла и скрыть, что знакома с наемным убийцей, если бы за него боялась, – помолчав, сказал Костя, обращаясь к Ларе.
– Не думаю, – ответила Лара. – У меня тоже есть очень близкая подруга, которая просто читает мои мысли и в курсе всех моих переживаний. Вам этого не понять.
Мы примолкли. Все по-прежнему очень зыбко и эфемерно. Кто что думает, кому как кажется или чудится. Факты нужны, факты! А их маловато.
И вот тут позвонил молчавший до этого телефон.
Я поднял трубку.
– Вячеслав Иванович? – послышалось в трубке.
– Это тебя… – сказал я Славе. – Только со всеми подробностями, ты понял?
Слава слушал, темнея лицом, кивая и сдержанно поддакивая. Потом сел и откашлялся.
– Он бывал у нее, – сказал он. – Там нашли его пальцы. Один к одному, как на той бутылке кока-колы. Так что накликали, можно сказать. – И от души выругался. Смутился и попросил прощения у Лары.
Павел не знал, куда вести автобус. Проехав немного по узкой дороге, вплоть до развилки, он обернулся к пассажирам.
– Дальше куда?
Они по– своему заговорили, заспорили, ему показалось странным, что они не знают толком, куда ехать. Но он тем более не знал. И потому поехал туда, куда в конце концов они показали.
Они проехали около двух километров в пыльном зное, когда их снова остановили люди с автоматами и зелеными повязками на лбу.
Второго такого же представления мне уже не выдержать, устало подумал он. Я не Рэмбо. Я сдамся, и будь что будет. Похоже, расстреляют.