Отморозок 1
Шрифт:
Дальше все покатилось по накатанной колее. Девчонки, правда все допытывались у меня на перемене, как я сумел так быстро подтянуть английский, и у кого учился. Особенно настойчиво спрашивала меня Ленка Кузнецова, которая, была лучшей по английскому у нас в классе. Пришлось ей соврать, что уже год как занимаюсь с репетитором, преподавателем из вуза, а раньше не говорил потому что стеснялся. Это помогло и от меня на время отстали. На большой перемене ко мне подошел сам Козлов, и отозвав в сторонку, тихо сказал.
— Слышь Костыль, я слышал, что ты сегодня в сортире завалил Черу из десятого А?
— Ну я не сказал бы, что прямо завалил. Так, уронил немного просто — осторожно ответил ему я — на самом деле это случайно вышло. А что, он обиделся что ли?
— Юморишь? — с усмешкой
— Нет, это я так скрываю волнение. Несу что ни попадя, а некоторые не понимают и обижаются.
— Ты сильно изменился за последние дни. Уважаю. Ко мне тут подошел Ковалев из десятого А и сказал, что они сегодня, после уроков, будут тебя встречать возле школы. Сказал, что ты в конец оборзел, и что они будут учить тебя жизни. Не знаю, сколько их там будет, но ты бы лучше свалил сегодня пораньше. Уйди прямо сейчас, просто бери свой дипломат и бегом вали из школы. Там, глядишь, через пару — тройку дней уже начнутся каникулы, и они тебя уже не достанут. А в сентябре все уже про это забудут. Да их и в школе то уже не будет.
— Спасибо Андрей! — я, не ерничая, искренне протянул ему руку — Хорошо, что ты предупредил. Но я сегодня не буду убегать. Пусть будет что будет.
— Ну смотри, как знаешь — он пожал плечами и протянул руку в ответ — Такого, каким ты был раньше, я бы не стал предупреждать, а сейчас ты мне даже нравишься. Давай, удачи!
— Спасибо.
По окончании занятий, я не торопясь как обычно вырваться из школы, спустился на цокольный этаж, туда где в старом спортивном зале, сейчас находились школьные мастерские с верстаками и станками по дереву и металлу. Трудовик Юрий Александрович, в своем обычном синем халате, в полном одиночестве возился с какой-то металлической деталью, зажатой в тиски на крайнем к выходу верстаке. Он неторопливо обтачивал ее напильником. Время от времени, он останавливался, пробовал поверхность детали проводя по ней пальцем, и не удовлетворенный результатом, продолжал точить дальше. У Юрки с трудовиком всегда были очень хорошие отношения. В свое время, он целый год, оставаясь после занятий, занимался у трудовика в кружке «Умелые руки». Трудовик обучал его и еще нескольких ребят работе на токарных станках по дереву и по металлу. Учил делать табуретки, собирать скворечники, и правильно работать с домашним инструментом вроде ножовки, молотка или напильника. Юрка даже шахматные фигурки на токарном станке смог себе выточить, они до сих пор без дела валяются в одном из ящиков его письменного стола. Я подошел поближе, и дождавшись пока трудовик обратит на меня внимание, вежливо сказал.
— Здравствуйте Юрий Александрович! Можно попросить у вас полметра стального прутка? Мне для дома очень надо.
— Ну здравствуй Костылев. — трудовик мотнул головой в сторону стены и снова принялся за деталь — Раз надо так надо. Посмотри вон в той куче металла, и возьми какой тебе нужно.
— Спасибо большое! — так же вежливо поблагодарил я
— Для хорошего человека не жалко. — отозвался он, продолжая точить деталь.
Я подошел к указанной куче, и немного покопавшись, выбрал подходящий по размеру пруток. Взял его в руки, и прикинул по длине и весу. Пойдет. Потом взял с верстака старую газетку, тщательно завернул в нее пруток, и попрощавшись с учителем, вышел из мастерской. На выходе из ворот школы меня уже ждали. Там было трое десятиклассников во главе с тем самым утренним курягой Черой, а чуть в отдалении стояли зрители, разношерстная толпа школьников из разных классов. Свой «дипломат», чтобы он не мешал, я оставил у трудовика в мастерских, спрятав его за одним из токарных станков. Поэтому кроме внешне безобидного свертка у меня в руках ничего не было. Чера, с группой поддержки, увидели меня и все вместе, медленно расходясь в стороны, двинулись мне на встречу. Я зловеще глядя Чере в глаза, эффектно стряхнул газету с прутка в сторону, перехватил его правой рукой поудобней, и многозначительно постукивая им о ладонь левой руки, решительно зашагал им на встречу. Глаза Черы, расширившись, остановились на прутке и в ужасе расширились.
— Да он же псих пацаны! Посмотрите, у него в руках ломик!
Я продолжал все так же неторопливо идти вперед, глядя в глаза Чере, и заставляя его в панике пятиться назад. Наконец, он, чтобы не столкнуться
— Ну и хер с тобой, отморозок долбаный, на фиг нужно с тобой связываться. Тебя в дурку закрыть надо, там таким как ты самое место — полетело мне в спину.
Прохладные струйки пота стекали по моей спине, а я все шел, выпрямив спину, и помахивал стальным прутом в такт своим шагам. Ко мне никто так и не рискнул подойти.
Утром за мной как обычно зашел Славка. На этот раз, по дороге в школу, он был необычно для себя молчалив.
— Ты, в последнее время, стал каким-то другим — наконец, после внутренней борьбы, выдавил он из себя — после того, как тебя ударила молния, ты очень сильно изменился.
— В смысле изменился? — беззаботно засмеялся я — у меня что рога на голове выросли?
— Да нет, не внешне. Хотя и внешне, наверное, тоже. Ты сейчас даже идешь по-другому, по-хозяйски как-то. Смотришь по-другому, от тебя стало веять какой-то уверенностью и даже опасностью. Я не могу объяснить, но ты стал каким-то чужим. По ощущениям, ты сейчас ближе к нашим спортсменам типа Козлова, постоянно тренируешься, уходишь в себя. А то, как ты вчера разогнал десятиклассников, вообще за пределами моего понимания. Андрюха Козлов наверное их раскидал бы голыми руками, ну на то он и Андрюха. Он ведь уже лет семь боксом занимается. Этой зимой, он даже первенство города по юниорам выиграл. А ты ведь обычный, как я, или как Витька Ломакин. Еще недавно, ты бы на Чижа или на Черу, не то чтобы с кулаками полезть, криво посмотреть бы боялся. А сейчас, уже они боятся тебя. Когда ты вчера вышел со стальным прутом им на встречу, у тебя были такие глаза, что здоровые парни из десятого класса реально испугались, хотя они сильнее тебя, и их было больше. Не понимаю…
— А чего тут понимать Славка — я широко улыбнулся и дружески хлопнул его по плечу — миром правят идеи. Не мышцы, не ружья и танки, а именно идеи. Если твоя идея сильнее, тогда и ты сильнее тоже. И это независимо от того, у кого бицуха больше, или пресс бабок толще. Только нужно уметь свою идею отстаивать любым способом. После того удара молнии, я как бы заново родился. Проснулся следующим утром, и понял, что так больше жить нельзя. Надо как-то по-другому. Вот я и начал жить по-другому, так как внутри себя давно хотел и мечтал, но боялся.
— А сейчас не боишься?
— Нет, ведь я прошлый почти умер и теперь, по сути, я живу другую жизнь Славка. Так что, ты, наверное, прав. Внутри себя я стал другим человеком.
— Знаешь, я начинаю верить, что и ты и с Толяном вопрос решишь. Мне стыдно, что я не могу никак помочь тебе. Я не такой как ты. Я совершенно обычный, боюсь их. Это, наверное. потому что слабый и у меня нет никакой такой идеи. А ты наверное сможешь…
— Конечно смогу. Не дрейфь друг, прорвусь.
Остальной путь до школы мы проделали молча, думая каждый о своем. Я зашел за своим «дипломатом» в мастерские, и найдя его там же где оставил, поспешил на первый урок. В классе меня больше никто не трогал. Вокруг меня как будто установилась какая-то невидимая глазу аура, отталкивающая остальных одноклассников от меня. Я слышал невнятные шепотки за спиной и ловил опасливые взгляды, но меня сейчас это мало трогало. Я добился того что хотел. Меня теперь перестали считать легкой добычей. Репутация психа, при всех своих минусах, имела один жирный плюс. С психами, по доброй воле, никто не хочет связываться. Пусть он слабый, пусть его соплей перешибешь, а вдруг он в отместку ножом пырнет, или кирпич на голову опустит. Ему то психу ничего не будет, в крайнем случае в дурку посадят на время, а ты здоровье уже не вернешь. Лучше держаться от такого подальше. Такую же тактику в отношении меня избрали и десятиклассники. У них сегодня был последний день занятий, дальше последний звонок, потом начнутся выпускные экзамены и им теперь будет явно не до меня.