Отморозок Чан 2: Гелион
Шрифт:
– Оплодотвори многорукую Сестру Боли или умри страшной смертью от тысяч кровоточащих ран, оставленных её кинжалами… – просипела старуха, смотря на меня ничего не выражающими подёрнутыми беленой глазами. – Ей нужен сын, чтобы съесть его или дочь, чтобы забрать себе её руки…
– Бабуля, блять… – покачал головой я. – У тебя и так более чем дохуя рук. Давай не будем нагнетать: просто отдай мне вон тот ножичек, и я пойду поищу-поспрашиваю: мало ли кто из соседей как раз давно тайно мечтает трахнуть гниющую заживо ёбнувшуюся в край подслеповатую старуху…
– Узри же танец тысячи ножей… Познай ярость Сестры Боли и пределы своих страданий…
И старуха медленно двинулась на меня, крутя телом из стороны в сторону, из-за чего вместе с её мерзкими обвисшими старческими сиськами мотались и руки с ножами. Не скажу, что это выглядело опасно: скорее максимально пиздануто, но да – мрачновастенько… Ножи трепыхались из стороны в сторону, периодически разрезая её собственную плоть – теперь я знал, откуда взялись раны на ногах: ёбаный "танец тысячи ножей".
Ладно, по-хорошему не получилось, сейчас покажу тебе свой танец с ножами… Повернулся к кровати. Передо мной высится открытый люк в земле, вокруг поле и леса…
Опять приглючило, блять… Ладно, пора возвращаться к своему злоебучему походу.
Идти пришлось долго. Чувствовал, что солнце уже уходит. Оказаться ночью в лесу – это пиздец как стрёмно, так что мне пришлось бежать, в надежде, что скоро приду к логову козлоненавистников (уверен, они ненавидят козлоёблых, иначе почему заставляют выгружать ящики с хавчиком хуй знает где и готовы в такую даль за ними ходить?).
Честно сказать, вид деревьев уже заебал. Деревья, деревья, деревья, деревья… Я уже был готов убить кого-нибудь за возможность увидеть хотя бы ёбаную ржавую консервную банку – настолько мне остапиздил вид злоебучих деревьев.
И вселенная, как всегда, оказалась ко мне благосклонна: внезапно я увидел на деревьях краску. Не консервная банка, конечно, но хотя бы что-то…
Многие деревья были окрашены кольцом тёмной краски. Эти окрашенные деревья словно создавали границу, отгораживающую одну часть леса от другой. Странно: на кой хуй кому-то красить деревья посреди леса? С другой стороны, чем ещё, блять, заняться посреди ёбаного леса?
Не тратя больше времени на размышления, перешёл границу и продолжил свой забег хуй пойми куда.
Вскоре я начал подмечать некоторые странности, появившиеся очевидно сразу за границей из покрашенных деревьев. Кости. Человеческие кости. То от руки, то от ноги, то кусок челюсти, то целый череп. Затем стали попадаться трупы посвежее, хотя явно лежавшие тут пиздец как давно. В конечном счёте я увидел даже парочку относительно свежих трупов: старика и старуху, один в брюках и клетчатой рубашке, а другая в сарафане в цветочек. Следов насильственной смерти на них вроде не было… Может, они тоже пришли искать отметку на карте, и тоже не рассчитали, как долго придётся сюда пиздовать? Или заблудились? Хотя, как можно, блять, заблудиться, если тут есть ёбаная тропа… Короче, походу, я попал на какое-то лесное кладбище или в заповедник каких-то пизданутых маньяков, которые кормят белок людьми…
Разумеется, я продолжал путь несмотря ни на что. Подумаешь, наткнулся на горы трупов, рассыпанных в глубине леса: и не такое в жизни случается. Наверняка, это просто совпадение. Или медведи насильники…
От последней мысли я поёжился. В общем, понятно, что гадать смысла нет – ответы я выбью у тех, кого, несомненно, найду в конце этой лесной тропы.
Наконец кладбище под лесным небом закончилось. Закончилось оно той же границей из окрашенных деревьев. После окрашенных деревьев я не увидел ни единой косточки. Странная хуйня, если честно.
Не знаю, сколько я ещё пробежал, но не больше получаса, как мне кажется. Лес снова поредел, впереди забрезжил свет, и вот я снова на ёбаной поляне, только теперь не пустой, а с очередным явно заброшенным посёлком. Двухэтажные многоквартирные деревянные дома, заросшие травой. Многие обвалились, на некоторых я видел следы выстрелов: судя по всему, когда-то очень давно тут случилась нехуёвая заварушка…
Заходить в посёлок я не стал, но приметил один из домов: я вернусь сюда, если не найду что-то поинтереснее до темноты. А до темноты осталось совсем недолго: сейчас, выйдя из леса, я видел, что солнце уже едва выглядывало из-за деревьев.
Короче, забил хуй на посёлок не просто так, а потому что тропа по которой я шёл огибала его слева. Обойдя посёлок, – кстати, от нехуй делать посчитал сколько в нём было домов: тридцать, – я увидел, что тропа тянется к лесу, где на двух деревьях, по сторонам от входящей в него тропы, висят белые тряпки.
И вот я снова в ебучем лесу… Как же он меня заебал…
К счастью бежать пришлось недолго, потому как совсем скоро дорогу мне преградил высокий, метра три, деревянный забор. Ближайшие к нему деревья были спилены.
– Аллё, блять! – крикнул я. – Есть кто дома? Доставочка для вас!
Тишина. Я прошёлся в одну сторону от забора, затем в другую, но так и не нашёл калитки. Вернулся обратно и стал думать, хмуро смотря на забор, словно профессор, смотрящий на сложное уравнение, написанное на меловой доске…
Хотя, хули тут думать-то? Я же теперь ловкий, как росомаха, – сейчас разбегусь и перепрыгну этот ебучий забор нахуй.
Взял разбег, прыгнул на забор, хотел оттолкнуться от него ногой и прыгнуть ещё выше, чтобы ухватиться за верхнюю кромку, но нога соскользнула, и вместо второго прыжка я влепился ебальником в забор.
Упал на жопу. Послышался скрип. Кусок забора приоткрылся…
Оказалось, что в заборе была скрытая калитка…
– Так и знал, сука… – самообманулся я, недовольно потерев саднящий ебальник.
Зайдя за забор, огляделся. Рядом с калиткой стояла трухлявая лестница, криво сколоченная из деревянных перил и, кажется, ступеней.
Живо представил, как какой-то тупой еблан, полдня искал материалы и сколачивал эту лестницу, чтобы перелезть забор и узнать, что всё это время в нём была незапертая дверь. От мысли, что тут, возможно, проходил куда больший дебил чем я, стало тепло на душе.