Отмычка к ее жизни
Шрифт:
— Катюша, успокойся, — Никита усадил девушку на диван и, подсев к ней, стал поглаживать по плечу. Голос его звучал немного виновато. — Катя, одним словом, Лариса Викторовна знает насчет нас.
Катя тихонько охнула и затеребила низ кофточки.
— Понимаешь, я вынужден был это рассказать! Милиция все равно может это вскрыть — если я стану молчать, то получается, что у меня нет алиби на момент смерти Маши. И могут возникнуть большие проблемы. Скажут, что мы специально скрывали нашу связь, еще навесят, что мы и сговорились убить Машку!
— Ой, да ты что! Что ты! — Катя прижала руки к груди. —
— Я вам абсолютно точно заявляю, что в то утро он был со мной! И где угодно могу это повторить! Да, мы собирались жить вместе, но даже и не помышляли убивать Машу, это же просто дикость какая-то!
— Катя, а вы договаривались о встрече? — уточнила Лариса.
— Нет, — ответила девушка. — Никита неожиданно позвонил мне утром и сказал, что решился. Я обрадовалась, и он сказал, что приедет в течение дня и мы все обсудим. А на самом деле он приехал буквально минут через пятнадцать.
— Вы были у родителей?
— Нет, в папиной квартире. Я вам говорила, что он недавно сказал мне, что я могу там жить. Квартиранты давно съехали, и она все равно пустует. Когда Никита приехал и сказал, что хочет снимать для нас квартиру, я предложила ему жить там. Зачем платить лишние деньги? Квартира, конечно, не шикарная, но нам двоим вполне хватит.
— Катя, а ваш отец, он что, был в курсе ваших отношений с Никитой?
Катя вздохнула, посмотрела на Никиту и ответила:
— Давайте-ка я лучше вам все по порядку расскажу, чтобы вам понятнее было.
— Это было бы просто замечательно, — одобрительно сказала Лариса.
Катя, однако, все не решалась начать, как-то смущенно глядя в сторону.
— Катюша, если ты стесняешься о чем-то говорить при мне, то я могу пойти на кухню газету почитать, чтобы не смущать тебя, — мягко сказал Никита, поднимаясь.
— Да нет, я… — запротестовала было Катя, но Никита, успокаивающе подняв руки, решительно двинулся на кухню.
Катя прикрыла глаза и тихо стала рассказывать…
Этот высокий темноволосый парень понравился ей сразу. Правда, она до конца не отдавала себе в этом отчета. Во-первых, ей было всего пятнадцать лет, а ему уже девятнадцать, а во-вторых, он все-таки приходил к ее сестре… Тем не менее ее подсознательно влекло к нему, она часто забегала в комнату, где занимались Маша с Никитой, под каким-нибудь предлогом. Маша не очень-то любила учиться и радовалась любой передышке, поэтому Катя зачастую задерживалась в комнате подолгу, и они болтали втроем. А однажды он предложил вместе сходить в кино, и Катя согласилась. Пошли они вдвоем, без Маши, и Катя на протяжении всего сеанса только и думала о том, что он сидит рядом с ней и держит ее за руку… Из фильма она так ничего и не поняла, поскольку смотрела не на экран, а на него, и все фразы персонажей пролетали мимо ушей. С того момента Катя поняла, что влюбилась.
Она не торопила события, понимая, что пока что мала для него и нужно подождать. Ей было уже шестнадцать, она стала чуть лучше разбираться в жизни и понимала, что между ее сестрой и Никитой никаких интимных отношений нет.
А еще через год, когда Катя закончила школу, их с Никитой отношения наконец стали такими, о каких она мечтала. Первый сексуальный опыт для нее произошел, естественно, с ним, и после этого она чувствовала себя самой счастливой. Они договорились, что будут вместе, что Катя поступит в институт, а Никита, уже почти закончивший его, пойдет работать. Так что года через два они смогут пожениться.
И все шло просто великолепно, пока вдруг однажды не прогремел гром среди ясного неба. Никита пришел к ней домой мрачный и какой-то потерянный.
— Ты чего такой, а? — ласково спросила Катя, потрепав жениха по волосам. — Не заболел?
— Нет, — отводя взгляд в сторону, сказал Никита. — Нам, Катя, это… Поговорить бы надо.
— Говори, — еще не понимая, в чем дело, пожала плечами Катя. — Только скорее, а то я уже начинаю волноваться.
Никита, однако, медлил. Потом, словно решившись, повернулся к ней и сбивчиво, торопливо заговорил:
— Катя, ты меня, ради бога, прости, я, конечно, последний дурак и скотина, но я не хотел этого. Правда, не хотел. Так получилось… Нет, я, конечно, виноват, но… Ты знаешь, что я тебя очень люблю…
— Господи, да что случилось-то? — воскликнула вконец встревоженная Катя.
— Одним словом, я должен… Просто должен жениться на Маше. Дело в том, что она беременна.
Катя в первый момент не могла даже понять, о какой Маше идет речь. И уж никак не могла понять, при чем тут Никита. То, что Маша беременна от него, просто не приходило ей в голову. А когда она поняла, то реакция ее была такой бурной, что Никита даже испугался.
У Кати расширились глаза, в них появилось такое выражение отчаяния, что Никита невольно сжал ее плечи.
— Катюша…
Катя вырвалась и разрыдалась. Упав на постель, она закрыла голову подушкой, но даже из-под нее доносились громкие всхлипывания. Совсем растерявшийся и мучимый чувством вины Никита топтался рядом, не зная, как успокоить девушку. Ему самому в этот момент было хуже некуда. К счастью, родителей Кати в этот момент не было дома.
Когда Катины рыдания немного поутихли, он решился чуть приподнять подушку, но тут же пожалел об этом. Катя порывисто вскочила, и он увидел ее распухшее, изменившееся от слез и ненависти лицо.
— Не прикасайся ко мне! — закричала она. — И вообще не смей больше подходить! Убирайся отсюда вон, видеть тебя не могу!
Никита попробовал взять ее за руку, но Катя резко выдернула ее и закричала еще громче:
— Уходи сейчас же, или я весь подъезд на ноги подниму! Ненавижу тебя!
Вконец убитый ее истерикой Никита послушно пошел в прихожую. Катя услышала, как хлопнула входная дверь. Она снова упала на постель и проплакала несколько часов подряд.
На свадьбу сестры она не пошла, боясь, что просто не сдержится там и с ней снова начнется истерика. Сославшись на плохое самочувствие и головные боли, она упросила мать определить ее в больницу недели на три. Вышла из больницы притихшая и какая-то задумчивая. Но это спокойствие было только внешним. Обида, нанесенная любимым человеком, была столь велика, что постоянно точила ей сердце.