Отныне и вовек
Шрифт:
– Я навещал друзей.
И тут Астрид поняла, почему Джессика планировала провести лето в скрипучем домике в викторианском стиле. Она чуть было не спросила, не поэтому ли подруга продала магазин. Астрид чувствовала себя так, словно пропустила кульминацию событий. У Джессики были от нее секреты? Она осмотрела Джеффри, бросавшего на Джессику теплые взгляды, и прикусила язык, чтобы не задавать лишних вопросов.
Как? Когда? Что дальше? Был ли он.., собирался ли…
Он обратил на себя внимание еще одной блистательной улыбкой.
– Можно вас пригласить на ленч,
Его манеры были безупречными. Астрид это понравилось.
Она почти что уговорила себя пойти из любопытства на ленч, но не хотела делать этого из-за Джесси. Но та быстро рассеяла ее сомнения.
– Даже не искушай нас, Джеффри. Мы обсуждаем деловые вопросы о продаже магазина и…
– Ради Бога, Джессика! – Астрид прервала искренние протесты подруги. – Не глупи. О бизнесе мы можем поговорить и потом. У меня все равно есть дела. Мне нужно съездить в одно место. – Тут она печально посмотрела на Джеффри. – Но вы можете смело отправляться на ленч. Я буду ждать вас здесь около двух или половины третьего.
– Лучше в половине третьего, миссис Боннер.
Джеффри быстро нашелся с ответом. Джессике оставалось лишь наблюдать за ним. Ей импонировало то, как ловко он справился с ситуацией. Джеффри привык держать в своих руках бразды правления, что было видно по его поведению. Джессика чувствовала себя с ним в безопасности. Теперь, когда с ней не нужно было нянчиться, его внимание превращалось в роскошь, а не в жизненную необходимость. Она наслаждалась подобной разницей и сама не заметила, как начала думать о Яне. Но быстро спохватилась и выбросила непрошеные мысли из головы.
Они устроились в ресторане на открытом воздухе на Юнион-стрит. После Итона Джеффри закончил Кембридж, у него была страсть к лошадям, он пилотировал свой собственный самолет и планировал путешествие в Африку. Сразу бросалось в глаза, что он очень увлечен Джесси. Каждый раз, когда Джеффри улыбался своей великолепной улыбкой, ее сердце замирало.
– Должен признаться, Джессика, здесь, в городе, ты выглядишь совсем по-другому.
– Удивительно, как я меняюсь, расчесав волосы. – Они оба улыбнулись при воспоминании о их первой встрече. – Здесь я даже ношу туфли.
– Правда? Позвольте взглянуть.
Он приподнял край скатерти, чтобы бросить взгляд на ее ноги, и заметил пару светло-коричневых замшевых туфелек от Гуччи. По цвету они почти совпадали с замшевой юбкой, которую она надела с оранжево-розовой шелковой блузкой. Этот оттенок очень нравился Яну, и ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы надеть ее утром. Ну и что, если Яну она нравилась? Это не повод отказываться от красивой вещи. Она месяцами не носила эту блузку, как будто тем самым отвергала мужа. Сейчас все это казалось глупым.
– Красивые туфли и прелестная блузка.
Джессика залилась краской от комплимента, в основном потому, что он напомнил ей о Яне. Что-то в Джеффри…
– О чем ты только что подумала? – Он заметил тень, набежавшую на ее лицо.
– Ни о чем.
– Как не стыдно обманывать?
– Конечно, нет. – Джесси была смущена его проницательностью.
– Ты никогда не была замужем, Джесси? Большая удача найти такую женщину, свободную и ничем не связанную. Или все это только мои предположения?
Он хотел знать это с того самого момента, когда они встретились.
– Ты сделал правильное предположение. Я свободна и ничем не связана. И была замужем.
Он словно читал ее мысли.
– Дети?
– Нет. Ни одного.
– Хорошо.
– Хорошо? – Странное замечание. – Джеффри, ты не любишь детей?
– Очень люблю. Чужих. – Он улыбнулся безо всякого смущения. – Я – замечательный дядюшка. Но из меня получился бы неважный отец. N – Почему ты так думаешь?
– Я часто переезжаю с места на место. Я слишком эгоистичен. Когда я люблю женщину, то ненавижу делить ее с кем-либо, а если ты собираешься стать матерью, то будешь разрываться между мужем и ребенком. Возможно, во мне самом слишком много от ребенка, но я хочу получать удовольствие от длинных, наполненных романтикой вечеров, неожиданных поездок в Париж, катания на лыжах в Швейцарии без трех маленьких сопливых коротышек, кричащих в машине… Я могу представить тысячу отвратительных, ужасно эгоистичных причин. Но все они – совершенно честные. Тебя это шокирует?
Джеффри не извинился за то, что говорил, но готов был смириться с тем, что она может этого не одобрить. Он давным-давно прекратил искать оправдания и следил за тем, чтобы не допустить «ошибки». В этом не было сомнения.
– Нет, не шокирует. То же самое чувствовала и я.
– Но?
– Что ты хочешь сказать?
– В твоем голосе прозвучало «но». – Произнесено было так мягко, что Джессика улыбнулась.
– Правда? Я не уверена. У меня были четкие представления на этот счет. Но.., я не знаю… Я во многом изменилась.
– Изменения – это естественный процесс, когда разводишься. Но вдруг ты осознаешь, что хочешь иметь детей? Я бы скорее предположил, что тебе нужна свобода.
– Не обязательно. Я не делала никаких грандиозных изменений в политическом курсе, касающемся детей. Я просто-напросто стала задавать себе много вопросов.
– Мне кажется, Джесси, – он нежно взял ее за руку, – ты будешь счастливее без детей. Ты очень похожа на меня.
Решительная, свободная, получаешь удовольствие от работы.
Я не могу представить тебя, кудахчущей над маленьким существом в пеленках.
Она улыбнулась при этой мысли.
На ленч начала прибывать вторая волна посетителей. Они сидели уже почти два часа. Странно – ни с того ни с сего начать с ним разговор о детях. У Джессики было такое ощущение, что данная тема важна для него, и он хотел пораньше устранить возможное препятствие. И конечно, он разделял все взгляды, которые она так дорого ценила в прошлом.
Джессика вытянула ноги и допила вино, не зная, возвращаться ли ей в магазин. Проведенное вместе время было настолько приятным, что Джессике не хотелось расставаться с Джеффри.