Отныне и вовек
Шрифт:
— Тьфу ты! Как же они живут в этакой дыре?
— Они — аэрофилы, как орхидеи: все необходимое получают из воздуха. Впрочем, погоди. Ты ведь кое-чего не видел. Не пори горячку, есть еще одно место, прямо сейчас тебя отведу.
Глава 22
Кардифф привел Маккоя в широкие владения застывших камней и недвижных ангелов. Маккой стал разглядывать надгробья.
— Чертовщина какая-то. Сплошь имена — и ни одной даты. Кто
— Они не умерли, — вполголоса ответил Кардифф.
— Скажешь тоже! Дай-ка поближе гляну.
Маккой сделал шесть шагов на запад, четыре на восток — и перед ним возникла…
Свежевырытая могила, в ней открытый гроб, а рядом лопата.
— Час от часу не легче! Кого сегодня хоронят?
— Это я раскопал, — сказал Кардифф. — Искал кое-что.
— Кое-что? — Носком сапога Маккой спихнул в могилу несколько комков земли. — Говорю же: темнишь. Какой у тебя тут интерес?
— Могу только сказать, что я, возможно, здесь останусь.
— Если останешься, у тебя язык не повернется выложить местным всю правду: что едут сюда бульдозеры и бетономешалки, похоронная команда на службе у прогресса. А если все же надумаешь отсюда сдернуть, то когда им скажешь? В последний момент?
Кардифф покачал головой.
— Что же, мне самому лечь костьми за их добродетели? — спросил Маккой.
— Боже упаси.
Кардифф приблизился к разверстой могиле. Комья земли посыпались на дно гроба.
Маккой отшатнулся, с опаской покосившись на зияющую могилу и пустой гроб.
— Постой-ка. — Его лицо исказилось — Не иначе как ты меня сюда заманил, чтобы я не добрался до телефона или, еще чище, сгинул в этой дыре? Да ты…
С этими словами Маккой резко развернулся и потерял равновесие.
— Осторожней! — вскричал Кардифф.
Маккой свалился прямо в гроб и вытаращил глаза, потому что заметил, как сверху на него летит лопата, то ли ненароком задетая, то ли брошенная рукой убийцы. Лезвие угодило ему в лоб. От удара содрогнулась крышка гроба. И захлопнулась перед его изумленным и теперь уже бесцветным взором.
А от удара крышки гроба содрогнулась вся могила; комья земли градом посыпались на гроб.
Где-то высоко-высоко Кардифф, сам не свой, застыл от ужаса.
Отчего упал Маккой: от собственной неловкости или от толчка?
Из-под ботинок опять полетели сырые комья. Вроде бы из гроба донесся крик — или померещилось? Кардифф заметил, что его ноги сами собой сбрасывают землю с краев могилы. Когда крышки гроба уже не стало видно, он, застонав, попятился, уперся взглядом в приготовленное надгробье с неподходящим именем и подумал: «Придется заменить».
А потом развернулся и бросился прочь, спотыкаясь и не разбирая дороги, лишь бы убраться подальше от кладбища.
Глава 23
«Я совершил убийство», — думал Кардифф.
«Нет, нет. Маккой сам себя похоронил. Оступился, упал и захлопнул крышку».
Кардифф, можно сказать, пятился до середины улицы, не отводя глаз от кладбища, будто страшился, что Маккой того и гляди поднимется — воскреснет, как Лазарь.
Добравшись до «Герба египетских песков», он заковылял к порогу и едва сообразил, где искать кухню.
В духовке запекалось что-то вкусное. На подоконнике красовался горячий пирог с абрикосами. Из-под ледника послышалось негромкое чавканье: это собака лакала воду, спасаясь от летнего зноя. Кардифф попятился. «Аки краб, — подумал он, — всю дорогу задом наперед».
Сквозь застекленную дверь, которая вела на обширную лужайку за домом, он увидел десятка два цветных одеял, расстеленных в шахматном порядке, а еще приготовленные вилки, ножи, расставленные тарелки, хрустальные кувшины с лимонадом и вином — хоть сейчас начинай пикник. Где-то вблизи зацокали конские копыта.
Кардифф вернулся на крыльцо — посмотреть, что делается на улице. Там стоял Клод, деликатный и необыкновенно умный конь, запряженный в пустую хлебную повозку.
Клод поднял голову и уставился в его сторону.
— Хлеба-то не привез? — обратился к нему Кардифф.
Клод молча смотрел на него влажными карими глазами.
— Уж не по мою ли душу? — едва слышно прошептал Кардифф.
Он сошел с крыльца и забрался в повозку.
Так и есть.
Клод тронулся с места и повез его по городу.
Глава 24
Путь лежал мимо кладбища.
«Я совершил убийство», — подумал Кардифф.
И в смятении выкрикнул:
— Клод!
Клод так и замер, а Кардифф, спрыгнув с повозки, бросился в сторону могил.
Склонившись над гробом, он протянул руку и с ужасом приподнял крышку.
Маккой оказался на месте — не покойник, а просто спящий: сдался и прилег вздремнуть.
Переведя дух, Кардифф обратился к своему заклятому врагу, радуясь, что тот не умер.
— Лежи, как лежишь, — сказал он. — Тебе это еще неведомо, но ты отправляешься домой. — Он бережно опустил крышку, вставив под нее прутик — для воздуха.
Потом он заспешил туда, где оставил Клода, который, почуяв, что промедление будет недолгим, уже тронулся с места, цокая копытами.
Вокруг не было ни души: во двориках пусто, на верандах никого.
«Куда же, — подумал Кардифф, — все запропастились?»
Ответ нашелся сам собой, стоило только Клоду остановиться.