Оторва
Шрифт:
Похоже, что и сама Елена искренне верила в свою природную скромность, и, как бы нехотя, уступала половым притязаниям самцов - ну что тут поделаешь, если тебя так хотят!
Игорь работал вместе с ней и рассказывал интересную историю про выдвижение её в депутаты горсовета.
Был горбачёвский перестроечный период. По инерции установили в подразделении Игоря разнарядку на кандидата - женщину. Парторг на собрании предложил пожилую даму, заместителя начальника.
– Почему её? Она и тут нам надоела.
– Игорь, ты Ленку трахал?
– Ну да. А ты?
– И я. Она добрая - всем даёт.
– Вот её и выдвинем.
Так Елену – молодую красивую лаборантку выдвинули депутатом Горсовета. Начальство перечить не стало, пришёл период, когда оно само стало выборным. Впрочем, по отзывам моих знакомых в депутатской среде, скромница для своих избирателей сделала больше, чем другие депутаты, благодаря своему авторитету среди городского, почти сплошь мужского начальства.
На слуху в городе была также история с потерей Ленкой невинности в младенческом возрасте шести лет. Девочка была - ну просто ангелочек, один маньяк, со звучной фамилией Пушкин, не устоял и завлёк её сладостями в подвал, где и удовлетворил свою непреодолимую похоть, за что потом отсидел шесть лет.
– Раздавать на тебя карты? – спросила Лена.
Я бросил затравленный взгляд на лениво изнеженное лицо роковой блондинки, бесстрастно сдающей себя очередному претенденту, и сказал совсем не то, что хотел:
– Да нет! Клиенты меня ждут.
– Ну, бизнес - дело святое! – согласился Виктор.
Я получил от него катушку с Блэк Саббатом и удалился.
II
«Надо же»!
– размышлял я по дороге, - взбудораженный так, что приходилось наклоняться при ходьбе и втягивать живот, чтобы прохожие не заметили под штанами подозрительную выпуклость. «Трахуются так просто, коллективом, а я тут ночами по Таньке слёзы распускаю».
Татьяна была моей второй женой, на четырнадцать лет моложе; любовь, замешанная на взрывных романтических отношениях во время отпуска на южном взморье, была, казалось, вечной, но ... она покинула меня.
– Зря ты сбежал от нас, - заулыбался Виктор, когда я возвращал ему катушку.
– Не люблю групповуху - не хочу совать член в "сливной бачок", - отвечал я решительно, но лицемерно, - гладкая, мраморной белизны трепещущаяся Ленкина задница снилась мне с тех пор каждую ночь и вызывала обильные поллюции.
– Ленка сладкая женщина, а остальное комплексы, - заметил продвинутый Витька,
– Ты сейчас с кем живёшь?
– Ни с кем, не могу забыть жену!
– откровенно признался я.
– Нельзя же так! Лечиться надо. Слушай, тебе сейчас надо ОТОРВУ!
– Ленку что ли?
– Да что Ленка! Ей уже двадцать шесть, тебе надо юную оторву, шестнадцати - семнадцати лет.
– Ты, что Виктор, у меня дочка от первого брака старше!
– Чепуха всё это!
– отмахнулся красавчик.
– Похоже, есть тут на дискотеке одна. Сам не пробовал, но ребята рассказывали.
– Что рассказывали?
– Чё я стану распространяться? Неинтересно будет, сам узнаешь. Ну что прислать к тебе ЛАРИСУ за записями? Девочка на музыке помешана.
– Да все они помешаны! Я с клиентками дел не имею, - отмахнулся я.
– Я тоже. Как правило! Но каждое правило существует для того, чтобы делать из него исключения.
– Ладно, там посмотрим, - неопределённо хмыкнул я.
Но мне и в голову не приходило связаться со столь юной девочкой.
Виктор, как будто, угадал мои мысли:
– О, девочки сейчас пошли ранние! Кстати, Лариса западает на зрелых сорокалетних джентльменов, таких как ты.
– Зачем я ей нужен?
– Да таким девочкам сопляки не нужны!
Я держал кооператив по записи и продаже кассет.
Как обычно по вечерам, включив на полную громкость, привлекающую клиентов музыку, сидел в киоске и, в ожидании очередного покупателя, обозревал через окно противоположную сторону улицы, всегда людную - там стоял большой магазин.
Внимание привлекла высокая черноволосая красотка в элегантном джинсовом костюме с короткой юбкой. Она стояла лицом ко мне, с сумочкой на плече, пережидая транспорт. Сегодня, вдруг, похолодало, как нередко случается летом на Урале, и девушка надела высокие чёрные блестящие сапоги в обтяжку на массивных квадратных каблуках. Вид крепких загорелых коленок в сапогах всегда, почему-то, действует на меня агрессивно возбуждающе.
Когда размашистым шагом, помахивая сумочкой на длинном ремешке, прелестная юниорка повернула через улицу к киоску, я более не сомневался, что это Лариса.
Она подошла и наклонилась в открытую форточку, а я, что называется, «потерял дар речи». Меня полностью обаяли и смутили невероятно огромные глаза девушки, да ещё раскошенные тушью и чем-то, по – необычному, загадочные, чем, я так и не понял в тот раз.
– Я Лариса. Вам Виктор говорил про меня?
– заполонил весь мой слух мелодичный голос, словно перезвон серебряного колокольчика.