Отпуск с убийцей
Шрифт:
— А вы до меня еще кому-нибудь о костерке и о прогулке сообщали?
– с тревогой спросил Невский.
— Господь с вами!
– Лазаретов убежденно замотал головой.
– Хотел было - директору. Но после передумал. Да и не нашел его на месте. А бегать всюду и искать.
— Молодец!
– невольно вырвалось у Невского.
– Директор. Этому - дай только повод!.. Ну, а Виолетта Прохоровна, как вы полагаете, могла?
— Да что вы!
– замахал руками Лазаретов.
– Вы совсем ее не знаете. Надежнейший товарищ! Если я не разрешу, она -
— Очень, очень хорошо, - вновь делаясь приветливым и благодушным, отозвался Невский.
– Думаю, потом, для следствия, понадобится ваш рассказ.
— Потом. Ведь не сейчас же, правда? Больше я не нужен?
– неуверенно осведомился Лазаретов.
— Нет. Можете идти. И, кстати, почему вы спрашиваете именно меня? Вон - основной начальник.
— Н-да?
– Лазаретов недоверчиво взглянул на Птучку.
– Интересно. А мне показалось. Ладно, я и впрямь пойду. Чтоб Виолетта Прохоровна зря не волновалась.
Вот и новая забота появилась, с огорчением подумал Невский, глядя в спину Лазаретову. Нам только этих осложнений и недоставало!..
И неожиданно, как раз и навсегда доказанная теорема, вспыхнуло в мозгу: ведь лазаретовский-то незнакомец в той же самой куртке, что и у меня, и давешний двойник на лестнице - одно лицо! Определенно! И еще похожий, необычный галстук. Черт, наверняка же - мой! Ужасно редкостная штука ныне, и для совпадений - крайне мало шансов. Видимо, и псевдо-я, которого с таким старанием выслеживала Евфросинья Аристарховна, - из той же оперы, все тот же самый человек!.. Выходит, я не ошибался, уверяя, что концы - здесь, в санатории, буквально рядом!
— Слушайте, а вам не хочется еще раз допросить свидетельницу? вкрадчиво осведомился Невский, оборачиваясь к лейтенанту.
– Я имею в виду Тырину.
— А где она?
— Да вон, у самой насыпи стоит, - Невский незаметно показал глазами. Может, новые какие-то детали.
Птучка с кислым выражением на лице уставился на Невского, качая головой.
— Я в санатории-то от нее двух слов не мог добиться, а уж здесь. Вы, Михаил Викторович, я смотрю, психолог неважнецкий, хоть и книжки пишете. Неужто вы предполагаете всерьез, что тут, на месте преступления, где все в ней вызывает прежний ужас, она вдруг вспомнит и - заговорит?! Нет, ей нужна другая обстановка - более спокойная, располагающая к доверительной беседе.
— А вот здесь я с вами никогда не соглашусь, - ответил Невский с вызовом.
– Как раз теперь! В спокойной обстановке Тырина расслабится и, чтобы чувствовать себя совсем комфортно, самые-то неприятные детали, будоражащие память, может постараться опустить. Не специально - чисто подсознательно! Заслонка в памяти возникнет, понимаете? И вы при этом ничего не заподозрите. А в результате проку от беседы с нею будет - чуть!.. Нет-нет, именно сейчас ее необходимо загнать в угол, припереть к стенке, ошарашить парочкой прямых - избави бог, не каверзных!
– вопросов, и тогда она заговорит. Потом уже вы не добьетесь ровным счетом ничего. Я знаю этот тип святых молчальниц.
— Вы рискуете, Михаил Викторович. Вы не забывайте.
– с тихою угрозою заметил Птучка.
— Понимаю, - согласился Невский.
– Тем не менее прошу позвать сюда свидетельницу. Вы увидите: она заговорит. Ведь только ей известно.
— Хм, заговорит!
– слегка надулся лейтенант.
– Как этот старичок?
— Да, Лазаретов рассказал немало интересного, - с достоинством ответил Невский.
— Почему-то - только вам, - капризно вставил Птучка.
– Только вам. А между прочим.
Невский лишь развел руками:
— Я его не принуждал.
— Естественно! Быть может, вы и с Тыриной надеетесь вот эдак-то - без принужденья. без меня?!
— Да что вы, в самом деле!
– Невский укоризненно взглянул на Птучку. Не хватало нам здесь ссориться! Пустяк ведь, в сущности!..
— Кому пустяк.
– сказал со вздохом лейтенант.
— Ну, хорошо. Зовите - и допрашивайте сами. Я в сторонке постою. У вас есть нужные вопросы?
— Нет, - признался Птучка.
– То есть я бы мог спросить ее, конечно. Вообще.
— А вообще сейчас - не надо, - усмехнулся Невский.
– Надо точно и по существу. Я - знаю: что.
— Вам этот. Лазаретов подсказал?
— В какой-то мере.
— А могу я тоже - как лицо официальное - узнать, о чем вы тут беседовали? Вы воспользовались тем, что я осматривал убитую и место около нее.
— Ну, чушь!
– всплеснул руками Невский.
– И не собирался я ничем таким, как вы сказали, пользоваться! Получилось все само собой. У вас какой-то комплекс, право слово!.. А вот содержание беседы я бы предпочел пересказать Афонову. Товарищу майору, вашему начальнику. С глазу на глаз... Все равно ему придется рассказать.
— Да, против лома - нет приема!
– патетически воскликнул лейтенант, и что он при этом подразумевал, Невский так до конца и не понял.
– Вы, Михаил Викторович, хитрый жук. И все же, чувствую, - небезопасный. Так-то вот!
— И жить торопится, и чувствовать спешит.
– с иронией ответил Невский.
– Все конечно же чудесно. Только мы покуда не решили. Вы зовете Тырину сюда? Скажите прямо.
— Ну, невыносимый просто человек! И давит, и давит.
– Птучка в сердцах с силой поелозил левым кулаком по правой раскрытой ладони, показывая, как ведет себя Невский.
– Вы после этого отстанете, а?
— Не отстану.
— А тогда пообещайте, что в моем присутствии никаких компрометирующих следствие вопросов задавать не будете. И если в самом деле.
— Так зовите ж наконец! Конечно, обещаю. С вами что-то затевать!..
— Исчерпано!
– решительно отмел рукою Птучка все дальнейшие дебаты.
Выждав, когда Гугулидзе в очередной раз поглядел в их сторону, он резким кивком подозвал подчиненного и приказал немедленно вести сюда Тырину.
— И все-таки... о чем вы с ней хотели говорить?
– опять завел свою шарманку Птучка.