Отпускник

Ледов Вадим

Водить автомобиль с автоматической коробкой передач способен каждый чайник. Две педальки — тормоз, газ. Главное их не перепутать. Ну и, понятно, задний ход с передним. Разобравшись с клавишами на приборной панели, нашел кнопку кондиционера, с облегчением направил холодный воздух в лицо.

Ехать оказалось неожиданно легко. Немного правда смущала праворульность "японки" — несколько раз ошибался и вместо поворотника включал дворники, шарахаясь потом от пугающих взмахов щеток. Но в, целом, до Цветного доехали без приключений,

благо по воскресному дню, транспорта на дорогах было мало.

Вот и знакомый дом. Свернув с Цветного, припарковался рядом с другими машинами и выключил двигатель.

— Зря ты ее оставил! — вдруг сказала фея.

— Кого, Алену? Что, мне ее с собой на поводке водить? Да куда она денется?

— Она уже делась… ее видели выходящей из подъезда… минуту назад.

— Кто видел? — обалдел я от такой новости.

— Я залезла в голову одной бабки… они часами там сидят с подружками на лавочках… оставила ей Аленин образ… только что пришла фиксация.

Не знаю, почему, но в этот момент, я испытал огромное облегчение, словно гора свалилась с плеч. Это, как во сне… совершишь какое-нибудь черное дело и так плохо на душе… а потом: ба!.. да это всего лишь сон!

Тут я заметил, внимательный взгляд феи.

— Ты что задумал, Никита?

— Пусть валит на все четыре стороны! Я не хочу, чтоб ее убивали или изучали!

— Добрый ты…

— Это плохо?

— Конечно. Доброта — хуже воровства. Добрые люди — безнадежно глупы. Как же ты прошел тест на Наблюдателя?

— Без понятия… а я не хочу быть Наблюдателем! Вот прямо сейчас понял: права была Мира — это не для меня. Сегодня седьмой день… вечером откажусь. Детей вот, только надо спасти… а дальше… вались оно все конем!

Она подняла на меня глаза.

— А ты в курсе, что тебе сотрут память об этой неделе?

— Так это же чудесно! Забыть… Развидеть все это! Знать ничего не хочу! Жил себе прекрасно двадцать три года, без Службы карантина, без любви этой адской, без ответственности тошной… жил и дальше проживу!

— Так легко от всего откажешься? И от меня, своего создания? От своей Галатеи? Эх ты…

— Огонёк, я тебя умоляю… прекрати, пожалуйста, вызывать у меня комплекс вины… ты же лучше всех должна меня понимать! Не мое это… не по Сеньке шапка! А ты… мне кажется, ты не пропадешь.

— Я-то, может, и не пропаду… если ты добровольно меня отпускаешь… Как бы ты не пропал! Слушай… — тон её голоса сделался просительным, — по условиям задачи, я свое мнения навязывать не могу, все решения ты должен принимать самостоятельно, а я обязана соглашаться… но, позволь дать тебе последний совет: если хочешь отказаться, откажись прямо сейчас… не ходи туда, — она кивнула на дом, — езжай на Золотодолинскую, свяжись с Наставником…

— Не, я так не могу… я же обещал… дети вот.

— Обещал… — эхом повторила фея, её огромные глаза сейчас придавали лицу

какую-то детскую трагичность. — Только вот, тебе никто не обещал… Смотри, если не передумаешь сейчас, потом будет поздно. И я уже ничем не смогу тебе помочь.

— Да что ты жути нагоняешь? Всех дел, зайти в квартиру и посмотреть, там они или нет.

Она вздохнула.

— Знаешь, я чего понять не могу? Зачем тебе дали такой широкий канал связи с Системой? Уже сорок процентов…

— Дали? — удивился я.

— Конечно дали, — фея усмехнулась, — сам бы ты его десятилетия нарабатывал, и то не факт… у большинства Наблюдателей и половины от твоего нет.

— Откуда ты знаешь?

— А ты думал, у тебя одного есть ассистент? Я с ними общалась… в большинстве своем, они ужасно тупые… похожи на мультяшки, как я в первый день. Как раз, из-за недостаточной ширины канала. И еще… — она закусила губу, — не хотела говорить, но скажу: у меня ощущение, что, за тобой, кто-то наблюдает… Как бы это по-человечески выразить? Будто, кто-то в спину постоянно смотрит… обернешься, а там никого… Все, все! — выставила она перед собой ладошки, предвосхищая мои вопросы, — и так сказала больше, чем могла!

Несколько минут мы сидели молча, я переваривал полученную информацию, затем, со вздохом, отстегнул ремень безопасности.

— Ну, что, как это не прискорбно, надо идти…

— Да, — кивнула она, — только маленькая формальность: подтверди, что ты добровольно отказываешься от моих услуг… в произвольной форме.

Я пожал плечами и, закатив глаза, начал читать торжественным голосом:

— Я, Наблюдатель Никита Северов, безвозмездно, то есть, даром… с огромным сожалением, отпускаю на волю, свою Галатею — феечку, по имени Огонёк! Отныне, ты свободна, живи и радуйся!

— Спасибо, — сказала она, потянулась и поцеловала меня в губы. Поцелуй был влажный и нежный, совсем как настоящий. — А он и есть настоящий! — подтвердила фея. — Знаешь, что ты сейчас сделал? Ты меня воплотил!

— В смысле? — поразился я.

— В прямом! Ты сказал: живи и радуйся… ты дал команду Системе, и она её выполнила. Теперь, я живая! — и девушка засмеялась счастливым смехом.

— Чао, Пигмалион ты мой, недоделанный…

— И что ты… чем ты теперь займешься? — глупо спросил я.

— А вот это, Никитосик, — подмигнула феечка, — тебя уже совершенно не касается. Оставляю тебя с твоими проблемами! Было приятно поработать!

Она не исчезла, как раньше, а просто выбралась из машины и пошла легкой походкой, вдоль по улице, покачивая бедрами и цокая каблучками. Перед тем, как завернуть за угол, обернулась и помахала мне рукой. Несмотря, на полное охренение, от произошедшего, я заметил, что, вопреки браваде, лицо у нее было грустное.

Вот же, блин, вся эйфория от принятого трудного решения испарилась, как роса на лугу!