Отпусти синицу
Шрифт:
М и к е ш а. Теперь я пойду… Я… Вы… как отец. За это смешно благодарить… но когда-нибудь… я тоже помогу. Кто встретится… Я теперь никогда не пройду мимо. (Уходит.)
Ф е д о р о в садится в кресло, останавливается взглядом на картине. Встает, перевешивает картину — как ее когда-то перевесила Н и н а. Смотрит задумчиво. Неслышно входит Н и н а.
Н
Ф е д о р о в. Нина?.. Здравствуйте, Ниночка! А с Геннадием вы разминулись? Он только что вышел… Правда, не уточнил — куда.
Н и н а. Он на свидание.
Ф е д о р о в. Не понял?
Н и н а. Я говорю — на свидание. Мы проверяем свои чувства.
Ф е д о р о в. Проверяете?
Н и н а. Проверяем. Ну, понимаете, случайно это — я и он — или нет. Понимаете? Если не любовь, а совпадение? Кто-то другой мог искать тогда для меня трехкопеечную монету… Или другая девушка в ту минуту захотела бы пить… Или каждый из нас пошел бы по другой улице… И все равно потом говорили бы — кому-то другому говорили бы — «ты мой единственный человек»… А на самом деле было бы, что единственный человек совсем другой и об этом можно никогда не узнать… Значит, и эти слова — ложь? Что же у человека есть? Вы можете сказать, что у человека есть?
Ф е д о р о в. У человека есть он сам…
Н и н а. А если нет и этого? Если я не знаю, что я такое? Не знаю, чего хочу, что люблю?
Ф е д о р о в. Все это человек создает… Любовь — тоже.
Н и н а. Создавать любовь?
Ф е д о р о в. А вы считаете, что ее кто-то приготовил для вас, как приготавливают соус? А вы — потребитель готового? Нет. Я счастлив, что мне дана свобода творчества… Значит, говорите, у него свидание?
Н и н а. Да, рыжая такая, прическа, как башня… И с собакой. Бульдог. Морда — вот так, а зовут — Ангел…
Ф е д о р о в. Ангел?
Н и н а. Ангел. И без намордника. Это безобразие — водить ангелов по улице без намордника!
Ф е д о р о в. Полнейшее безобразие.
Н и н а. Вот видите… У меня сейчас полоса — глупости делать. Вы думаете, это надолго?
Ф е д о р о в. А как вы узнали, что — глупости?
Н и н а. Очень просто. Все глаза раскрывают — вот так!
Ф е д о р о в. Тоже мне доказательство!
Н и н а. Еще Генка говорит.
Ф е д о р о в. И Генка не доказательство. Генка у меня в дедушку — тот до смерти галстуки носил.
Н и н а. А у мамы от вас мигрень началась!
Ф е д о р о в. Неужели?
Н и н а. Как услышала, что вы милиционер… Кошмар! Евгений Львович, а в милицию баб… то есть женщин, берут?
Ф е д о р о в. Бывает.
Н и н а. Представляете: я по городу, в форме… Парни под заборы шарахаются. А я
Ф е д о р о в. А мама?
Н и н а. Ну, мама… Повяжет на голову еще одно полотенце. Чем это пахнет? Горит что-то!
Ф е д о р о в. Правильно, этим должно было кончиться… (Бросается на кухню. Возвращается.)Упрямая попалась скотина — сгорела, но не сварилась. Из такой говядины автомобильные покрышки делать…
Н и н а. А картину снова перевесили… Кто?
Ф е д о р о в. Разве?
Н и н а. Вы все еще ничего не понимаете?
Ф е д о р о в. Что я должен понимать?
Н и н а. А чего вы испугались?
Ф е д о р о в. У вас на физиономии написано, что вы сейчас сделаете очередную глупость.
Н и н а. А может быть, первый раз в жизни поступлю умно. Сядьте и молчите. Вот прихожу к вам, и мы болтаем… разговариваем. И мысли какие-то странные… Разноцветные. Никогда ни о чем таком я не думала. И вдруг черт знает что… И вы говорите черт знает что… Кто-нибудь со стороны послушает, скажет — психи. А мне интересно. И в голове — как будто окна открыли. Оранжевые, зеленые, сиреневые… яркие! И все не такое, как раньше… Вы же понимаете, почему это?
Ф е д о р о в. Наверно, солнца много… Погода хорошая. Говорят, такого лета десять лет не было…
Н и н а. Какая погода? Какое лето? Зачем вы о погоде?
Ф е д о р о в. Извините, Ниночка, мне нужно уйти.
Н и н а. Ничего вам не нужно уйти!
Ф е д о р о в. Честное слово, нужно! Генка разбил окно в магазине, и я хочу проверить…
Н и н а. Господи, как вы бездарно придумываете!
Ф е д о р о в. Я не придумываю…
Н и н а. Он дрессирует бульдога!
Ф е д о р о в. Никакого бульдога нет!
Н и н а. Это не имеет значения!
Ф е д о р о в. Вы совсем ребенок, Ниночка… Мне, правда, пора.
Н и н а. Если вы сейчас уйдете, я совершу преступление! И вам придется разговаривать со мной по долгу службы!
Ф е д о р о в. Хорошо. Говорите.
Н и н а. Я?.. Разве я должна говорить?
Ф е д о р о в. А кто же?
Н и н а. Ну, знаете!.. (Кинулась вон.)
Ф е д о р о в, вместо того, чтобы уйти, торопливо запирает дверь.
З а н а в е с
Ф е д о р о в у стола, убирает посуду. Входит З и н к а. Останавливается в дверях. Стоит, смотрит.