Отрада
Шрифт:
Это далеко не единственная цитата из Михаила Афанасьевича.
Но в феврале 1919 года в Киев вошли большевики. Провозгласили социалистическую республику, УССР. Насильственная украинизация была остановлена. В марте 1919 года Наркомпрос УССР отменил мову, как государственный язык, было провозглашен равноправие языков. Люди получили право на местах определять язык обучения. И образованные люди Одессы, Харькова, Киева, других крупных городов, не желавшие, чтобы дети говорили, словно они на свадьбе в Малиновке, языком обучения постановили русский. Народный язык и сам проникает в детей, этот факт всем отлично известен. Как ни учи подрастающее поколение всяким «извольте» да «позвольте», а «не высовывай морду» он тебе и сам с улицы принесёт.
Но в 1920 году снова началась
Вроде бы и издание хотя бы одной украиноязычной газеты в каждом губернском городе не такое страшное дело. Да и создание вечерних школ для обучения украинскому языку советских служащих вполне терпимое мероприятие, кабы не то обстоятельство, что чуть ли не увольняют, если ты мову не знаешь. Документооборот на мову переводят. А как на ней документы-то писать?!
В Киеве создаётся целый институт украинского научного языка (в 1921 году), чтобы перевести литературный русский язык на мову огородов, по которым ходит гарбуз. Чудовищу Виктора Франкенштейна необходимо пришить голову. Интеллигенция негодует. Партия заигрывается в «коренизацию». Ну и что, что ты инженер из Одессы? Якщо партия гукнэ: трэба! – то раз: сиди! И два: тихо!
А зачем же эта «украинизация-коренизация»? К чему эта fata morgana, по русски говоря: мираж? Для кого Михаил Коцюбинский, интеллигент паршивый, писал свой труд? Для таких же как он, интеллигентов паршивых. Мы вам покажем! Мы создадим свой мираж! Несуществующий язык! На котором будет говорить Одесса и Киев, Харьков и Полтава, хотят они того или нет! Все будут равны, как гарбузы!
Центральная всеукраинская комиссия по украинизации советского аппарата 30 декабря 1925 года показательно увольняет нескольких служащих за враждебное отношение к украинскому языку, но уже 1 февраля 1926 года увольнения были объявлены условными.
Ишь, профессора какие! Нэ хочут тэлячу мову вывчаты! Не желают на ярыжке на кафедрах общаться! Говорят: нет такого языка. Есть русский, русский народный, говорок есть. Есть венгерский. Есть польский. А украинского нет. И не сошьёте вы его! Какой вам ещё украинский? Гоголь есть, пожалуйста. Есть Котляревский, в Петербурге ещё при проклятом царском режиме издан в медицинской академии. Эней був парубок моторный! На ура идёт, вся русская профессура знает. Белая знала. И красная знает. Но это не для науки. Не для квалификации. Это как матерные частушки обязать изучать в каждом учреждении. И если врач или слесарь, металлург или воспитатель детского учреждения не сдал норматив по матерным частушкам – увольнять!
Насильственная украинизация набирает обороты. Малороссы и новороссы не хотят украинизироваться. Они русские! Зачем им украинизация?
Власти УССР привлекают к украинизации отъявленных националистов, в том числе пресловутого ублюдка Грушевского. Из Восточной Галиции (территории не русской, но австрийской) прибывает около пятидесяти тысяч человек! Отъявленные западэнцы призваны прогибать русских. И кем? Партией и правительством, уж извините, «новые большевики», которым в советской власти всё стало вокруг голубым и зелёным. Но историю надо изучать, знать, быть честными, а не перекраивать и перекрашивать под каждый «текущий ремонт».
В 1928 году украинский язык, в соответствии с документами австрийской братии и прочей нацистской швали, исконно ненавидящей всё русское, «приобрёл графическую самостоятельность». Искусственно соштопанному чудовищу, не имевшему своей письменности, её наскоро состряпали. Ай, халтура! Это хорошо видно из одной книжицы, когда-то подаренной мне в качестве эдакого невероятного кунштюка.
Брошюра издана в 1929 году во Львове, «Плекання дiтини». Написано на чудовищном воляпюке. Предваряет текст брошюры «Пэрэдне» слово автора. Не «попэрэдьне», не «вступительное», а именно «пэрэдне». Далее идёт такая мешанина, надранная из русского языка, малороссийского и южного говора, венгерского языка и бог знает чего, что сказки Ивана Франко по сравнению – музыка сфер! Потому что Иван Франко писал народные байки, а не научно-популярный труд. Автор, некий доктор С. Дрималик, сам не слишком понимает, на каком языке он пишет: «Одначе, не тiльки од родителiв залежить…» Одначе? Что это за «одначе»?! Какие такие «родителi», когда они во вменяемой речи русской южной и восточной окраины – батькы? Не «отэць», но батько! Батька, батяня – русское слово. Как и малороссийское «сниданок» от исконно-русского «снедь», как ужин – вечеря, потому что вечером… Но австро-венгерский нежизнеспособный конструкт состоит из чудовищной мешанины! Конструкт невероятно уродлив. Даже чудовище Виктора Франкенштейна начинает казаться невероятно милым созданием.
Однажды меня попросили написать отзыв на диссертацию коллеги из Киева. Дело было в нулевых, ещё не так обострилась ситуация. Коллега извинился за то, что диссертация написана украинскою мовою, такие нынче требования. Мовы он не знал (да и никто не знал мовы для диссертации). Я прочитала эту диссертацию, изложенную таким же монструозным искусственным наречием, как и брошюра 1929 года. Если я начну во все русские слова вместо «е» вставлять «э», а вместо «и» – «ы» – я не начну говорить по-украински, я попросту изуродую русский.
Я не буду останавливаться на всех глупых ужасах насаждения на русских землях нелепой мовы. Об этом достаточно подробно написано, умеющий читать и мыслить системно сам найдёт факты. В том числе и о том, что «украинизаторы», щедро и активно поддерживаемые советским правительством и коммунистической партией, вели откровенно антисоветскую деятельность. Прям как российские либералы после развала Советского Союза и по сей день – проводят откровенно антироссийскую политику при щедрой и активной поддержке… правительства РФ и аппарата президента. Ничего не меняется. Мы бегаем по кругу.
Насильственная украинизация достала всех. Включая советских и партийных служащих, не говоря уже о местном населении УССР. РККА вернули право на делопроизводство на литературном русском языке, а не на рагулянской попытке огородно-простонародного. А в начале тридцатых было решено свернуть насаждение мёртвой фальшивки, наспех состряпанной из обрывков чуждых наречий, внедрённых в южнорусский и малороссийский говор. Возможно кто-то прочитал тов. Сталину статью адмирала Александра Семёновича Шишкова «Хочешь погубить народ, истреби его язык». Или хотя бы избранные цитаты из статьи. Не знаю. Но в 1932 году И. В. Сталин заявил о серьёзном неблагополучии в украинских партийных организациях и о засилье в них скрытых националистов и иностранных агентов. И политику насильственной украинизации начинают сворачивать. На основании совместной директивы ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 15 декабря 1932 года в конце 1932–1933 годах на территории РСФСР (да-да, куда только ни пытались присунуть украинизацию, включая Дальний Восток, «всэ будэ Галычина», прости господи!) украинизация была полностью прекращена, а уже украинизированные школы преобразованы в русские. На территории Украинской ССР украинизация стала сворачиваться в конце 1930-х годов. Ещё в 1933 году комиссия по правописанию признала нормы 1927–1929 годов «националистическими» и переработала их. Пусть гарбуз ходит по городу, но хотя бы по-херсонски, а не по австро-венгерски. Конечно, лучше как по Гоголю с его «Миргородом», есть же малороссийский говор, зачем же изобретать велосипед? Да ещё и велосипед, настолько безобразный и непригодный для езды! И не только по русской земле. Но я не хочу говорить о землях, которые после распада империи были включены в состав Польши, Чехословакии и Румынии. Там тоже хватало украинских националистов, но их давили, а не поощряли. Нигде к этим гадинами не были так лояльны, как в СССР. «Лояльны» – это вежливая формулировка на литературном языке, пригодном и для художественных произведений и для делопроизводства. Пиши я на простонародном, это выглядело бы так: «всем грамотным и культурным людям приказали не высовывать морды, не напирать башкой на стекло, слухать селюков, бакланить, як Попандопуло прыкажэ!» Я до сих пор не понимаю отчего Советское государство, государство русское, повело себя с Новороссией и Малороссией, как немецкий гетьман. Не даёт ответа… Не знает сослагательного наклонения.
Конец ознакомительного фрагмента.