Отравленные тьмой
Шрифт:
– Да будет так. Балин, проследи, чтобы люди получили все необходимое, – Фили поднялся с трона, давая понять, что аудиенция окончена.
Гномы склонились, провожая своего короля. Фили шел, постоянно напоминая себе, что нельзя ускорять шаг, надо выглядеть царственно, что он должен быть достоен… Больше всего хотелось сорваться на бег, скрыться в своей комнате, запереть двери и, пожалуй, напиться. Или сделать еще что-нибудь, чтобы только избавиться от этого ощущения безысходности, что поселилось в душе молодого гнома в той недавней битве.
Все события последних дней слились в один кошмарный сон, от которого он никак не мог пробудиться. Горячая кровь брата, затуманенный взгляд дяди, его последние слова: «Позаботься о нашем народе… ты справишься…» – погребальная церемония и две плиты, наскоро вытесанные из белого мрамора, навсегда
– Не разбрасывался бы ты так короной Эребора, молодой король, – раздался за его спиной насмешливый голос.
Фили мгновенно обернулся, выхватывая из-за пояса кинжал, но тут же расслабился – в удобном кресле в углу комнаты сидел и задумчиво поглаживал длинную бороду старик в серой хламиде.
– Гэндальф, – гном искренне улыбнулся, узнав старого мага, но тут же покачал головой. – Просто этот венец слишком тяжелый.
– У тебя будет вся жизнь на то, чтобы привыкнуть к этой тяжести, – голос старого мага звучал ободряюще, и Фили был благодарен ему за это. – Но ты уже неплохо справляешься.
– Спасибо, – гном вновь отвернулся к окну. – Я думал, что ты уже уехал.
– У меня осталось одно незавершенное дело, – проговорил Гэндальф, внимательно глядя на широкую спину гнома. – И ты даже знаешь, какое.
Фили с трудом сдержал дрожь и впился пальцами в твердый подоконник.
– Не понимаю, о чем ты, – совладав с голосом, откликнулся он.
– Пытаться обмануть волшебника – плохая идея, молодой король, – качнул головой старик. – Нечасто в гномьем королевстве можно встретить запертые покои с эльфийскими стражами у входа. Как долго ты собираешься держать его взаперти?
– Пока не пойму, что делать, – Фили вздохнул, понимая, что отпираться бесполезно.
– Ты покрываешь приспешника той тьмы, что угрожает всему Средиземью, – напомнил Гэндальф.
– Который остается мне братом! – Фили резко обернулся.
– Ну хорошо… – маг примиряющие поднял руку. – Успокойся. Как тебе вообще удалось вытащить его?
– Его привели эльфы, – Фили опустил голову, смутившись собственной вспышки. – Они забрали его с поля боя и залечили раны, а потом погрузили в какой-то зачарованный сон и несколько дней назад принесли сюда. Я так понял, что это была идея Леголаса. Уходя, он сказал, что больше ничем не может помочь.
– Действительно… – маг задумчиво причмокнул. – Лесным эльфам такое не под силу, даже потомкам светлого рода.
– Но та эльфийка сказала…
– Эльфийка? – Гэндальф устремил на гнома внимательный взгляд. – Фили, расскажи мне.
Гном на мгновение задумался, вспоминая, а потом твердо и уверенно проговорил:
– Лесная эльфийка из Лихолесья… Она последовала за нами в Озерный город и пыталась излечить рану Кили… Но ей не удалось. Когда напал дракон, я был ранен… Кили ударил меня кинжалом, а она погибла… Но я слышал ее голос – она сказала, что брата можно спасти, надо только верить…
– Надо же… Никогда бы не подумал… – Гэндальф погрузился в раздумья, и Фили затаил дыхание.
– Ты знаешь, как ему помочь? – наконец не выдержал гном. – Скажи, Гэндальф!
Старик задумчиво покачал головой и вздохнул.
– Я не хочу обнадеживать тебя, но… а в каком состоянии сейчас твой брат?
– Все еще спит.
– Хорошо, – маг поднялся. – Я вернусь через несколько дней и смогу сказать точно. А пока… – он подошел к гному и ласково коснулся его плеча. – Не теряй надежды.
Не прощаясь, маг
========== Эребор ==========
Гэндальф не вернулся ни через день, ни через неделю. Обязанности правителя навалились на плечи Фили горой, мало уступающей Эребору в размерах. Все дни молодой король занимался приемом послов, инспектировал кузни и стройплощадки, решал споры, тут и там возникающие между горячими и несдержанными сородичами, занимался подсчетами, строил планы на будущее, заключал договоры, изучал длинные свитки с цифрами и делал еще миллион важных для государства дел. К счастью, товарищи по походу, в какой-то степени заменившие ему семью, всегда были рядом. Балин, очень тяжело переживший смерть Торина и постаревший лет на 50, безоговорочно занял пост первого советника – его знания и мудрость были просто необходимы Эребору. Его брат Двалин занялся ревизией арсенала, формированием и подготовкой воинов будущей армии. Дори и Бомбур взяли на себя вопросы провизии, а Бофур и Бифур, пусть и не были родней Торину, а род свой вели из Мории, оказались умелыми шахтерами и взялись за восстановление старых разработок. Наконец, Глоин получил в свое распоряжение все финансы и с головой зарылся в бухгалтерские книги, периодически принося Фили на подпись новые проекты улучшения благосостояния Эребора. Каждый гном из бывшего отряда Торина Дубощита всеми силами старался так или иначе облегчить жизнь молодого правителя, поддержать его и помочь. Однако ни один из них не знал, что когда бледный от усталости Фили вечером уходил в свои покои, день для него отнюдь не заканчивался. Гном позволял себе несколько минут отдыха, стоя около открытого окна, – ложиться или даже садиться было чревато немедленным засыпанием. Затем он переодевался в простую и удобную одежду темных тонов, накидывал плащ и отправлялся в свой персональный ад – к брату.
Кили пришел в себя спустя несколько дней после отъезда Гэндальфа, а еще через пару дней эльфы, которых оставил в Эреборе Леголас, объявили, что рана больше не опасна и тоже уехали. Фили остался со своей проблемой один на один. С этого момента днем он был правителем возрождающегося государства, а ночами – сиделкой у постели брата. На сон он отводил себе пару часов перед рассветом, а на осуждающие слова Балина чаще всего отвечал, что успеет отдохнуть, когда все дела будут закончены. Седой гном лишь качал головой и задумчиво гладил бороду, пытаясь понять, когда это принц, которого он будто бы недавно учил читать и писать, вдруг стал таким взрослым и, самое главное, таким похожим на своего дядю…
Покои, где содержался Кили, находились на дальней галерее. Вероятно, раньше здесь размещали гостей и послов. Некогда роскошные чертоги ныне обветшали, однако оставались надежными и удобными, в том числе и тем, что нынешним обитателям Эребора до них пока не было никакого дела. Фили находился рядом с братом, когда тот пришел в себя. Он почему-то твердо верил, что Кили удалось перебороть подчиняющую его силу. Откуда пришла эта уверенность, гном не думал. Она просто была. Но Кили открыл глаза, обвел мутным взглядом комнату, а еще через мгновение оскалился и бросился на сидящего у постели брата, стремясь добраться до горла. Фили не составило труда скрутить ослабевшего от раны гнома, но надежда на благополучный исход увяла на корню. На следующий день Кили вновь попытался напасть на него, на этот раз вооружившись длинной щепой, которую как-то умудрился отковырять от спинки кровати. В те дни эльфы еще не покинули Эребор, так что следующие две ночи Фили провел в небольшой кузнице за горькой, но необходимой работой – первым изделием, созданным руками молодого короля на своей исторической родине, стали легкие цепи и прочные браслеты, которые он одел на отчаянно сопротивляющегося, но все еще более слабого брата. Цепи крепились к кольцам в полу таким образом, чтобы у Кили оставалась относительная свобода передвижения, но он не мог бы причинить вред ни себе, ни Фили. Более того, по желанию цепи можно было натянуть так, чтобы зафиксировать гнома на кровати. Фили сам не знал, зачем он это сделал, но, как оказалось, это было очень предусмотрительно.