Отражение. Опасность близко
Шрифт:
Автобус медленно проделывал свой путь по Флит-стрит, но у подножия Лудгейт-хилл уткнулся в пробку. Я могла видеть очередь из машин, ползущих к собору. Проверив наушники, я только было хотела сделать вид, что звоню Кэллуму, как мой телефон сам зазвонил, заставив меня вздрогнуть. Это был Роб. Я подумала, что надо бы его послать куда подальше, но любопытство взяло верх.
– Что тебе надо? – резко спросила я.
– И тебе доброго утра, прекрасное создание! Что ты сегодня делаешь?
– Гуляю. Хотя это не твоего ума дело.
– А что, если я присоединюсь
– Ты с ума сошел? С какой стати мне проводить с тобой день?
– Ну не надо так, Алекс. Между нами произошло всего лишь маленькое недоразумение, и все дела. Разве парень не может получить второй шанс? Давай я покажу тебе, как это – иметь бойфренда, который далеко не всегда отсутствует. – Голос у него был мягким и уверенным, что еще больше раздражало меня.
– Я не собираюсь слушать тебя, Роб. Не звони мне больше! – Я сердито захлопнула телефон и только тут с ужасом поняла, как громко я говорила, почти орала. Пассажиры автобуса наверняка все слышали. Игнорируя их взгляды, я быстро набрала номер.
– Кэллум, привет. Я еду в автобусе, а он попал в пробку. – Говорить я старалась тихо и безэмоционально. – Подземка закрыта. Хочешь встретить меня на ступеньках? Я перезвоню тебе через минуту – проверить, получил ли ты мое сообщение.
Очень скоро я почувствовала покалывание в руке и тут же начала расслабляться.
– Привет! Я застряла в пробке. Пойду спрошу у водителя, выпустит ли он меня здесь.
– О’кей. Вокруг собора грандиозная очередь, так что тебе лучше действительно выйти там, где ты сейчас находишься.
Никто не обратил на меня никакого внимания, когда я шла вниз, чтобы присоединиться к группе людей, умоляющих водителя открыть двери. Он же не хотел делать этого, потому что до остановки было еще довольно далеко, но в конце концов сдался, и мы всем скопом вышли на мостовую.
Подходя к зданию собора, я увидела две длинные очереди, состоящие из людей, жаждущих попасть в него.
– Это может занять какое-то время, – пробормотала я, пристраиваясь в конец одной из очередей и пытаясь отыскать в сумочке абонемент на посещение собора. – Ты не подскажешь, какая из очередей движется быстрее?
– Тебе не нужно стоять в очереди, раз у тебя уже есть билет. Спустись в кафе и войди в собор через крипту.
– Правда? Дай мне знать, если я направлюсь куда-нибудь не туда.
В кафе было шумно и тесно, в длинном низком помещении стоял сильный запах поджаренных тостов. Казалось странным, что такое битком набитое кафе расположено прямо под основной частью собора: его атмосфера никак не соотносилась с тишиной, стоявшей под его сводами. Я упорно прокладывала путь между столиками и стульями к дальнему концу большого помещения, где увидела причудливую чугунную решетку. По другую ее сторону стоял скучающий охранник. Я быстро помахала ему своим билетом и вскоре оказалась в музейной части подземелья.
По пути к лестнице мы с Кэллумом прошли мимо памятника Нельсону, и я украдкой взглянула на своего спутника. С тех пор как он восстановил мои воспоминания, я могла постоянно видеть его внутри здания – видеть воочию, а не просто отражение в зеркале, и чем выше мы поднимались, тем большую телесность он обретал. Мне было любопытно, каким он будет здесь, в подземелье. Увидев его, я застыла на месте.
– Кэллум! – позвала я его, вовремя вспомнив, что говорить надо в микрофон телефона. Мы как раз находились около большого черного гроба, установленного точно под самым центром купола.
– Что? – Он резко повернулся ко мне, улыбаясь. Его прекрасное лицо было изможденным и усталым, казалось, на нем висит миллион всяческих забот и треволнений.
– Ты… С тобой все хорошо? – неуверенно спросила я. Раньше в зеркале он выглядел куда как лучше. Я не могла представить, что именно столь разительно повлияло на него.
– Я в порядке. – Он улыбнулся мне, но морщины на его лице противоречили его словам. Он увидел, что я нахмурилась, и мгновенно стал выглядеть еще хуже. – В чем дело? Случилось что-то еще? – Он стоял передо мной – его амулет в моем, – и мерцание его прозрачной фигуры было странно ясным в полумраке крипты.
– Дело не во мне. Ты… такой усталый. Прежде я всегда видела тебя в самой лучшей форме. Этим утром произошло что-то ужасное?
Он немного покраснел, услышав мой комплимент, но на его лице по-прежнему читалось беспокойство.
– Все в полном порядке. Я просто очень волнуюсь перед тем, как оказаться с тобой на вершине купола.
– Тогда я ничего не понимаю. Почему ты так ужасно выглядишь?
Выражение озадаченности на его лице неожиданно сменилось пониманием.
– Конечно, ты тоже можешь это видеть!
– Видеть что?
– Мы нечасто спускаемся сюда, потому что здесь внизу, далеко от купола, ясно просматривается состояние нашего сознания. Наверное, я кажусь тебе очень несчастным?
Я молча кивнула, потому что парочка туристов остановилась, чтобы посмотреть на гробницу, а затем пошла себе дальше.
– Я… Я думала, что ты волнуешься. Ты и сам только что подтвердил это, но кажешься ты, ну, скажем, убитым горем.
– Поверь мне, это совсем не так. Как тебе известно, я счастливейший дердж из всех дерджей, но внизу создается впечатление, что я готов свести счеты с жизнью. Вот почему мы надеваем капюшоны. Кэтрин приходила сюда только однажды. Я больше не хочу видеть что-либо подобное. – Он вздрогнул при этом воспоминании.
– Значит, именно таким несчастным ты и должен выглядеть? Правильно?
– Видимо, да. Некоторые, особенно те, кто пробыл здесь немало времени, не слишком отличаются от себя наверху, но, думаю, это потому что они давно перестали пытаться выглядеть благообразно. Я же немного удачливее их.
Я посмотрела на него с неприкрытым любопытством. Его тело было уже достаточно плотным, чтобы я могла видеть морщины на его лице, тени под глазами, впалые щеки.
– Честно говоря, Кэллум, здесь внизу ты кажешься человеком среднего возраста. Давай поднимемся наверх, где ты вновь станешь, как обычно, молодым и красивым.