Отражение
Шрифт:
Ну ладно, не так уж и со всеми. Но они не живут в соседнем доме, так что какая разница.
– Вот оно что. Ну извини, что побеспокоила. Больше не приду. – Она развернулась, но не так чтобы очень быстро, и я успел заметить, как в ее серых глазах блеснули слезы.
Вот черт. Я почувствовал себя полной скотиной. Ди бы меня за такое прибила. Перебрав в уме дюжину ругательств, я окликнул девушку:
– Эй.
Она замерла на нижней ступеньке, не поворачиваясь ко мне.
– Что?
– Едешь по дороге номер 2,
– Спасибо, – пробормотала соседка и добавила еле слышно: – Придурок.
Она что, назвала меня придурком? Мы в каком году живем? Я рассмеялся.
– А вот это-то очень не по-девичьи, Котенок.
Девушка развернулась ко мне.
– Не смей меня так называть!
Видимо, я наступил ей на больную мозоль. Я толкнул дверь.
– А что, придурок лучше? Здорово, что зашла. Буду долго и с удовольствием вспоминать твой визит.
Она сжала крохотные кулачки. Наверно, ей хотелось меня поколотить. Пожалуй, мне бы даже это понравилось… Нет, мне точно нужна помощь психиатра.
– Ой, извини, ты прав. Зря я назвала тебя придурком. Потому что придурок – это еще мягко сказано. – Она расплылась в улыбке. – Ты самый настоящий кретин.
– Кретин? – Девушка все больше мне нравилась. – Как мило.
Она показала мне средний палец.
Я рассмеялся и покачал головой.
– Очень вежливо, Котенок. Уверен, ты припасла еще немало интересных эпитетов и жестов, но я, пожалуй, пас.
Похоже, ей действительно было что мне сказать, и я даже огорчился, когда девушка развернулась и решительно зашагала прочь. Я подождал, пока она откроет дверь машины, и, поскольку я действительно кретин…
– Увидимся, Котенок! – крикнул я ей вслед и расхохотался. У девушки было такое лицо, словно она сейчас вернется и со всей силы врежет мне ногой в живот.
Я захлопнул за собой дверь, откинулся на нее и заржал еще громче, но смех перешел в стон. Я помнил, что мелькнуло за недоверием и злостью в ее глубоких серых глазах. Боль. И от того, что я причинил ей боль, мне стало гадко.
Наверно, я все-таки идиот. Ведь еще вчера ночью я подумывал, не поджечь ли ее дом, чтобы она убралась отсюда ко всем чертям, и мне нисколько не было стыдно. Но это было до того, как она оказалась так близко ко мне и я хорошенько ее разглядел. До того, как поговорил с ней. До того, как понял, какие у нее красивые и умные глаза.
Я вернулся в гостиную и даже не удивился, обнаружив у телевизора сестру. Ди скрестила руки на груди. Ее зеленые глаза полыхали злостью, точь-в-точь
Держась на всякий случай подальше, я плюхнулся на диван, чувствуя себя лет на десять старше своих восемнадцати.
– Ты мне экран загораживаешь.
– Почему? – спросила она.
– Клевая серия. – Я прекрасно понимал, что Ди спрашивает вовсе не об этом. – В этой серии чуваку кажется, будто в него вселился призрак или какой-то…
– Да плевать мне на этого призрака! – Ди так топнула ногой, что журнальный столик задрожал. Вот это да. Не ожидал от нее такого. – Почему ты так себя вел?
Я откинулся на спинку дивана и решил прикинуться дурачком.
– Не понимаю, о чем ты.
Ди прищурилась, но я успел заметить, как сверкнули ее глаза.
– У тебя не было никаких причин так с ней разговаривать, вообще никаких. Она просто пришла спросить дорогу, а ты повел себя, как последняя сволочь.
Я вспомнил яркие серые глаза Кэти и тут же отогнал этот образ.
– Потому что я сволочь.
– Ну ладно, допустим, это правда. – Ди наморщила лоб. – Но даже для тебя это чересчур.
У меня снова сжалось сердце.
– Что ты слышала?
– Все, – ответила Ди и снова топнула, так что телевизор подпрыгнул. – Нет у меня куклы с такими глазами. У меня вообще нет кукол, идиот.
Я ухмыльнулся, несмотря ни на что, но улыбка испарилась с моего лица: я снова вспомнил серо-голубые глаза Кэти.
– Так было надо. И ты это понимаешь.
– Ничего подобного. Не понимаю и понимать не хочу.
– Ди…
– Вот что я тебе скажу, – перебила меня сестра. – Она выглядела как обычная нормальная девушка, которая просто зашла кое-что спросить. Нормальная, слышишь, Дэймон! А ты вел себя как сволочь.
Едва ли стоит мне об этом напоминать: я и так не забыл.
– У тебя нет никаких оснований так себя вести.
Никаких оснований? Да она в своем уме? Я взлетел с дивана и спустя мгновение уже стоял перед Ди, умудрившись не снести журнальный столик.
– Тебе напомнить, что случилось с Доусоном?
Но сестру так просто не возьмешь.
– Не надо. Я и так все прекрасно помню, – бросила она, упрямо вздернув подбородок и вызывающе глядя на меня.
– А если помнишь, к чему тогда весь этот разговор? Ты же понимаешь, что людям лучше держаться от нас подальше.
– Это же просто девушка, – Ди вскинула руки, – всего-навсего! Она…
– Она живет в соседнем доме. Она не какая-нибудь одноклассница. Она здесь живет. – Для пущей убедительности я указал на окно. – Слишком близко к нам и к колонии Лаксенов. Сама знаешь, что будет, если ты решишь с ней подружиться.