Отражение
Шрифт:
— А вот и наша золотая молодежь! — ничуть не ерничая, поприветствовал тот, кого город величал дядей Колей.
Никаких тебе наколок по всему телу, вполне интеллигентное, немного усталое лицо. Белая сорочка, на шее шарф а ля Андрей Вознесенский, огромный золотой перстень с каким-то драгоценным камнем и домашние тапочки. Серые внимательные глаза из-под густых бровей как рентгеном прошили Степана насквозь.
— Иди Лора, а то юноша потеряет сознание, рассматривая твои ноги.
Девица, забрав папки и подмигнув Степе, покорно удалилась. Дядя Коля жестом предложил Степану сесть на один из стульев, продолжая
— Меня зовут Николай Сергеевич. А тебя — Степан Андреевич?
— Так точно, — ответил вдруг по-армейски Степан и внутри себя смутился настолько, что на лбу выступила испарина.
— А че ты так волнуешься? — тут же распознал его Николай Сергеевич. — Чай, я не людоед какой. Мало ли обо мне слухов ходит, так о первом секретаре обкома не меньше. Что будешь пить?
— То же, что и вы.
— Хорошо. Лора, принеси нам с молодым человеком холодного клюквенного морса и по пятьдесят грамм «посольской»! За знакомство... — При этом он не пользовался никакими селекторами, а девица уже через полминуты вплыла, как пава, с подносом.
Выпили за знакомство, запили морсом, и дядя Коля перешел к делу:
— Значит, хочешь на Вову Серого наехать?!
— Ну... Не наехать...
— Подожди-подожди, дай старшему сказать. Понимаешь, Степа, у нас ведь не средневековье, чтобы из-за дамы рыцарские турниры устраивать, хотя при желании мы и это можем организовать. Вопрос здесь несколько интимнее и глубже, чем обычные отношения с дамами. Вова Серый зарекомендовал себя в обществе, скажем мягко, не с положительной стороны, но он умеет работать. Он приносит определенный дивиденд.
Степан не знал тогда, что такое дивиденды в понимании дяди Коли, но догадался.
— Если у Серого возникнут неприятности, они рикошетом могут ударить по вполне порядочным, респектабельным людям, которые являются моими друзьями. Значит, этот рикошет надо компенсировать. Согласен?
— Согласен.
— Чудненько! А что ты, юноша, можешь предложить взамен?
Слово юноша больно резануло по Степиному самолюбию. Он вдруг понял, что в этом кабинете решается не судьба Ольги, а его собственная судьба, и только от него самого зависит, останется он на всю жизнь среднестатистическим гражданином, обидно называемым обывателем, или ляжет в меченую, но козырную колоду. А ведь взамен-то этому обаятельному жулику Степан ничего предложить не мог, кроме... Кроме самого себя и тех, кто пойдет за ним. И не надо было долго думать, чтобы догадаться, что именно этого ждет от него дядя Коля, которому, может, самому поперек горла стоял Вова Серый с его устаревшим гуляй-полем, посвистом да «век воли не видать». Старый волк хотел иметь молодую дисциплинированную стаю.
— Мы тоже можем работать! — выпалил Степан.
— А вот этого я не знаю, — потеплел взглядом Николай Сергеевич, — вот это еще проверить надо. Говорить мы все мастера, непыльную работу все любим, в отважных мужчин рядимся, а как до серьезного дела доходит — так в кусты!
— Банки, конечно, мы брать не умеем, — признался Степан.
Николай Сергеевич театрально выпучил глаза, но захохотал от души. Степану показалось даже, что хохочут телохранители в соседней комнате.
— Упаси Бог! Какие банки, юноша?! Вы что, к абреку в гости пожаловали? Может, мне — солидному человеку еще гоп-стоп припишете?
— Вроде...
— Так вспомни, о чем постоянно напоминал Бендер своим компаньонам по поводу отношений с законом!
— Тогда в чем будет заключаться наша работа?
— Хорошее слово — наша. Подходящее... А работа несложная, но требующая определенных усилий, а главное — не трусливых ребят.
— Таких у нас нет!
— Знаю-знаю, но безумной отваги нам не надо. Нужны четкие слаженные действия. Сначала, это будет в среду в тринадцать ноль-ноль, необходимо быть на товарной станции, чтобы помочь моим ребятам разгрузить несколько вагонов. Не волнуйся, — он опередил вопрос Степана, — это не грабеж государственных грузов, это грузы, которые придут именно на наше имя. Так вот, их нужно разгрузить и, разумеется, охранять. Затем в четверг нужно подстраховать моих ребят на вещевом рынке. Если возникнут проблемы, а они, скорее всего, возникнут, придется отстаивать наше место под солнцем, которое пытаются в нашем родном городе присвоить себе граждане и без того солнечных городов.
— Чурки?
— Ты что, воспитан не в духе интернационализма?
— Какой может быть интернационализм, если этих бездельников только на рынке и встретишь? Да еще и обдувают! Мы их уже пару раз воспитывали.
— Пусть так. Но в нашем случае это не драчка для развлекаловки, это тяжелая и невидимая многим борьба. Но лучше пока не задавай лишних вопросов.
— Да я, вроде как, не задаю...
— На будущее... Да, и скажи Феде, что ему следует создать в нашем городе союз ветеранов-афганцев. Насколько я знаю, обещанную от государства вне очереди квартиру он так и не получил. Мы решим и этот вопрос.
— Я могу идти?
— Ты не спрашиваешь о заработной плате?
— Я должен спросить?
— Разумеется. Всем ребятам, которые согласятся помогать — двести рублей в неделю.
Брови Степана подпрыгнули. Месячная зарплата отца в неделю?!
— Мало? — улыбнулся Николай Сергеевич.
— Думаю, хватит. — И подумав, добавил: — Все будут довольны. А еще бы решить вопрос с нашим спортивным клубом, динамовское руководство нас выживает, хотя мы исправно платим взносы.
— Не все сразу, юноша. Главное — не забывай хорошо учиться.
— Учиться?
— Если бы долдоны, которые стоят за этой дверью, умели бы еще что-нибудь... Не хватает умных и грамотных специалистов, ой как не хватает!.. А ведь грядут большие времена! Так что тройной завет Ленина и в нашем деле остается в силе. Ну, шагай. Увидимся на следующей неделе в это же время.
— А Серый?! — вдруг опомнился Степан. В конце концов, приходил-то он за этим.
— А справитесь?
— Надо попробовать.
— Ну так справляйтесь. Но на меня никаких ссылок!
4
Вечером на собрании Степан изложил ребятам предложения Николая Сергеевича, заодно заикнулся о спортивном клубе. Федя отнесся к ним с подозрением, но он же и сказал, обращаясь ко всем:
— Желающие уйти, должны сделать это сейчас. Чует мой пламенный мотор — будет хорошая заваруха, будут легкие деньги, будут неприятности, но, е-мое, ни для того ли созданы мужики?! Наш летёха в таких случаях говорил: «Духов надо мочить от души!» Так что у кого душа не на месте — скатертью дорога.