Отражение
Шрифт:
Бармен кивнул.
Серый приставил стул и неожиданно галантно поцеловал руку Ольге. Было заметно, как ее рука подрагивает в его испоганеной татуировками руке. Без приглашения налил себе шампанского, выпил и брезгливо поморщился:
— И как они эту газводу хлещут?
Братва за его спиной услужливо, но не очень громко хохотнула. Только после всей этой процедуры Серый обратил свое драгоценное внимание на Степана. Надо сказать, что все эти театральные действия не произвели на последнего никакого впечатления, он сидел с каменным лицом и в упор смотрел на играющего в крутого супермена оппонента. Юра Сбитень почему-то
— Стало быть, ты у нас жених? — осведомился Серый.
Степан ответил выжидательным молчанием.
— Ну правильно, они культурные, в институтах учатся. Ты, значит, и к дяде Коле на поклон съездил? Ну-ну... — затем лицо его резко переменилось, в нем появилось выражение способного на все человека: — А один на один со мной, слабо?!
Ах, это были времена, когда даже бандиты не лишены были определенной доли благородства и подобные проблемы решались по неписаным правилам. А ведь было это незадолго до того, как беспредельщики начнут брать в заложники детей и прикрываться беременными женщинами.
— Устроим рыцарский турнир! Ась?! Че молчишь, рыбу съел?
Связь между рыбой и молчанием, конечно, прослеживалась, но Степан все же хохотнул.
— Где? Когда? — сквозь ухмылку спросил он.
— Сейчас, на ипподроме, при ней, до смерти или пока кто-нибудь не попросит пощады!
Степан задумался. Ипподром был местом, входящим в сферу деятельности Вовы Серого и его братвы.
— Ссышь?!
Но чуть в стороне Степану уже едва заметно кивал Федя.
— Давай.
Толпа оживилась и загалдела. Степан против Серого был действительно зеленым юнцом, и то, что он согласился на поединок, воспринималось всеми, как акт отваги, который всем и придется через некоторое время поддержать, чтобы не позволить Вове Серому растоптать их товарища. Ни у кого не возникало сомнений на счет массовой драки. Тем, кто знал школьный курс истории, ипподром быстро напомнил о гладиаторах. Отказывалась в этом участвовать только Ольга. Она требовала, чтобы Степан проводил ее домой.
— Ты пойми, — шепнул он ей, — лучше одним махом — одним страхом разделаться со всем этим, чем потом всю жизнь трястись. Не бойся, ребята в обиду не дадут.
Ипподром встретил их ярким светом прожекторов, будто кто-то собрался устроить здесь ночные скачки. Как и предполагал Степан, здесь людей Серого оказалось намного больше. На трибунах сидели несколько человек. Внимательно присмотревшись, Степан увидел среди одной группы знакомые замшевые пиджаки и затем самого дядю Колю. Тот в знак приветствия поднял руку.
Что-то крылось за всем этим. Но пытаться объяснить для себя смысл происходящего не было времени. Приходилось сводить все к мысли, что сейчас начнется самая немыслимая в эпоху развитого и разлагающегося социализма драка за обладание девушкой. В какой-то момент Степану подумалось: а не для брата ли он все это делает? Так или иначе — отступать было поздно.
Кроме дяди Коли на трибунах можно было различить не только ребят из бригады и братвы Серого, но и вполне респектабельных граждан в строгих костюмах. Чем-то они очень походили на секретарей горкомов и прочих начальников над общественностью и производством. Рядом с ними весело щебетали то ли жены, то ли гейши, предоставленные организаторами этого гладиаторского боя.
У Степана практически не было преимуществ перед Серым.
Два года занятий боксом позволили ему иметь неплохо поставленный удар, но в большинстве случаев ему приходилось драться по правилам, уважая достоинство противника. Оставалось только догадываться, чему обучили Серого улица и зона. Степан тщетно пытался определить в себе количество страха перед поединком, все было в каком-то тумане, и это очень ему не нравилось. Нужна была ясная голова. Пусть будет обычный мандраж в кистях и коленях, но пусть только соображает голова. Пока что все вокруг проплывало, как в замедленном кино.
— Расслабься, — рядом появился протрезвевший Федя, — помни: правил никаких нет, и он умеет этим пользоваться лучше тебя. Он, блин, тебя жалеть не будет! Это главное! Ему, что барана прирезать, что, такого как ты. Это главное! Помни — никакой жалости. Да следи, чтоб он между ног тебе не въехал — пропустишь, боксер, добьет...
Присутствие Федора добавило уверенности и спокойствия, но не ясности ума. Приятно было также наблюдать, как у выходов на ипподромное поле красиво выстроились ребята из бригады, преградив путь всякому, кто попытается вмешаться в естественный ход поединка.
Самым удивительным было появление рефери: в светлых брюках и безрукавке. Степану показалось, что он видел его раньше в спортивном клубе «Буревестник». Значит, правила существовали, но только не для сражающихся. «Е-мое, — вдруг подумал Степан, — мне тут прилюдно выпустят кишки, а этот серьезный дяденька поднимет руку Серого, как будто имеет дело с честным спортсменом». О том, что сидящие на трибунах респектабельные дяди делали ставки, Степану тогда в голову не приходило.
— Начинать только после моего сигнала! Раунд — три минуты! — объявил рефери.
— Какой, нафиг, раунд?! — искренне изумился Серый.
Видимо, и для него некоторые элементы спектакля были неизвестны. Значит, к режиссеру он имел отношения не больше, чем Степан.
— Вас предварительно обыщут на наличие оружия! — не дал Серому возразить рефери, и дюжие молодцы, не имевшие отношения ни к бригаде, ни к братве Серого, ловко обшарили бойцов во всех потаенных местах и после этого с легкими и унижающими насмешками подтолкнули в сторону ипподромного поля.
В последний момент перед невесть откуда прозвучавшим знакомым звуком гонга и взмахом руки рефери Степан понял, что верзилы посмеялись над Серым, который выходил на травяной ринг в джентльменском одеянии: костюме и туфлях на высоком каблуке. Степан был в кроссовках, но довольно тесных джинсах и тишотке.
Серый даже не удосужился снять пиджак, зато первым нанес мощный удар. За ним второй, третий, но уже не достигшие цели.
С трудом соображая оглушенной головой, едва устояв на ногах, Степан начал защищаться, сразу определив, что перед ним серьезный противник, на счету которого бесчисленное количество драк, начиная с младенческого возраста.
Серый метелил с завидной скоростью, и Степану больше приходилось уворачиваться, чем самому наносить довольно неточные и слабые удары. «Он скоро выдохнется!» — с этой мыслью голова прояснилась и наконец-то соединилась с интуитивно двигающимся телом. «Нельзя думать только спинным мозгом», — вспомнил он слова тренера. Но из-за того, что слишком сосредоточенно думал головой, пропустил еще один приличный удар в висок. Теперь его состояние оживила бойцовская злость.