Отраженная в тебе
Шрифт:
Так или иначе, решение избавиться от удушающей материнской опеки оказалось одним из самых удачных, какие мною когда-либо принимались. У отца я была единственным ребенком, и его неизменная, неколебимая любовь изменила всю мою жизнь. Он предоставил мне, пусть с четко обозначенными пределами, свободу, в которой я так отчаянно нуждалась, и свел меня с доктором Трэвисом, с чего начался мой путь к восстановлению и моя дружба с Кэри.
— Мне тебя не хватает, — сказала я ему.
Маму я любила и знала, что она тоже любит меня, но мои отношения с ней были весьма непростыми, не то что с отцом.
— Ну, коли так, тебя, наверное, порадуют мои новости. В ближайшие две недели — через неделю после наступающей — я, похоже, смогу выбраться к тебе, если тебя, конечно, это устроит. Мне бы не хотелось появиться некстати.
— Господи, папуля, да разве ты можешь появиться некстати? Я всегда рада тебя видеть.
— Я ненадолго. Нагряну в четверг ночным рейсом, а в воскресенье вечером улечу обратно.
— Великолепно! Уже начинаю строить планы. Мы с тобой классно оттянемся.
От его мягкого смешка у меня потеплело на душе.
— Вообще-то, я лечу посмотреть на тебя, а не на Нью-Йорк. Так что не особо заморачивайся с достопримечательностями и всем прочим.
— Не беспокойся. Я позабочусь о том, чтобы мы смогли побыть вместе и побездельничать всласть. И тебе обязательно нужно встретиться с Гидеоном.
При мысли о том, что эти двое сойдутся вместе, у меня сжало сердце.
— С Гидеоном Кроссом? Что-то ты на сей счет отмалчивалась.
— Ну да… — Я наморщила нос. — У нас с ним были свои заморочки. Я даже думала, что уже все, проехали.
Последовала пауза.
— Это серьезно?
Я тоже ответила не сразу, неловко поерзав. Мой отец отличался наблюдательностью и то, что в наших отношениях с Гидеоном — и сексуальных, и прочих — присутствует определенная напряженность, все равно заметил бы сразу.
— Да. Не все просто. Есть над чем поработать. Мне есть над чем поработать, но мы стараемся оба.
— Он хоть ценит твои усилия? — Голос отца прозвучал резко и озабоченно. — Мне плевать, сколько у него денег, и ты не обязана ничего ему доказывать.
— Да все совсем не так.
Уставившись на подогнутые, покрытые лаком пальцы ног, я поняла, что встреча может оказаться куда сложнее, чем просто знакомство заботливого отца с новым парнем его дочери. У папы, тут уж спасибо мамуле, было особое отношение к богачам.
— Ну а как это на самом деле, ты сам увидишь, когда с ним встретишься.
— Ладно, — отозвался он с изрядной долей скептицизма в голосе.
— Я правду говорю, папуля.
Его озабоченность была вполне понятна, ведь это мои саморазрушительные эскапады с совсем не подходящими парнями и вынудили его обратиться за помощью к доктору Трэвису. Особенно нелегко далась отцу моя связь с популярным певцом, для которого я была чуть больше, чем таскающаяся за ним повсюду поклонница, и мастером художественной татуировки, которого отец тормознул на дороге, когда ему отсасывали шишку — и занималась этим не я.
— Гидеон тот, кто мне нужен. Он мне подходит.
— Ладно, постараюсь быть беспристрастным. А когда куплю билет, сообщу по электронной почте, чтобы точно знала, когда меня ждать. Ну а как дела на работе?
— Да вот, начинаем рекламную кампанию кофе с привкусом голубики.
Снова последовала пауза.
— Прикалываешься, да?
Я рассмеялась:
— Если бы. Пожелай нам удачи в попытках это кому-нибудь втюхать. И будь готов к тому, что я непременно дам тебе попробовать.
— А я-то сдуру думал, ты меня любишь.
— Всем своим сердцем. Кстати, а как твои дела на любовном фронте? Свидание прошло хорошо?
— Да… не скажу, что плохо.
Фыркнув, я уточнила:
— А ты собираешься встретиться с ней снова?
— Пока об этом думаю.
— Ты просто кладезь информации, папа.
Он снова хмыкнул, и я расслышала, как заскрипело, когда он сменил позу, его любимое кресло.
— Ну не можешь же ты и вправду хотеть все знать о любовной жизни своего старого папаши.
— И то сказать.
Правда, порой я пыталась представить себе, на что были похожи его отношения с моей мамой. Он был молодым латиноамериканцем, явно не ее уровня, а она золотоволосой светской красавицей, в голубых глазах которой, похоже, знак доллара был запечатлен от рождения. Мне казалось, что все у них было чертовски круто.
Мы поговорили еще несколько минут, взаимно радуясь тому, что скоро сможем снова увидеться. Мне хотелось верить, что после того, как я, окончив колледж, сменила место жительства, мы не отдалимся друг от друга. Именно поэтому я обязательно звонила ему каждую субботу. Ну а его визит лишь способствовал ослаблению этого беспокойства.
Стоило мне повесть трубку, как явился Кэри, с ног до головы выглядевший моделью. Кем и являлся.
— Все плетешь заговоры? — спросил он.
Я встала:
— По этой части все уже сделано. Я сейчас с отцом разговаривала: он через неделю нагрянет в Нью-Йорк.
— Правда? Ну, здорово. Он у тебя классный.
Вдвоем мы перешли в кухню, где Кэри достал из холодильника два пива. Я уже успела заметить, что в номере присутствовали продукты и предметы обихода, которыми я, как правило, пользовалась дома, и теперь гадала, то ли Гидеон был таким наблюдательным, то ли добыл информацию иным путем: например, ознакомившись с моими счетами. Чему вряд ли стоило удивляться, коль скоро он, судя по тому, что ухитрился приставить ко мне стражу, вообще с трудом признавал существование между нами каких-либо границ.
— А когда твои родители в последний раз оказывались в одном штате? — поинтересовался Кэри, открывая бутылки. — Я уж не говорю, в одном городе.
«Господи…»
— Не знаю… Наверное, до моего рождения? — Я сделала большой глоток пива. — Но я не планирую сводить их вместе.
— Бывает, что жизнь планы меняет. — Он чокнулся со мной горлышком пивной бутылки. — Взять, например, меня. Я уж совсем было собрался быстренько перепихнуться с цыпочкой, с которой познакомился в бассейне, но вместо этого притащился сюда, наверх. Подумав, что лучше нам с тобой нынче не разлучаться, а провести время вместе.