Отраженная в тебе
Шрифт:
— Доброе утро, Ева.
Подняв взгляд от рабочего стола, я обнаружила стоявшего возле моего отсека с лукавой, но в то же время торжествующей улыбкой Марка.
— Привет. Я готова взяться за дело по первому твоему слову.
— Сначала кофе. Ты готова к дозаправке?
Я взяла со стола свою пустую чашку и встала:
— Да уж не сомневайся.
Мы направились в комнату отдыха.
— Слушай, да ты никак загорела, — оглядев меня, заметил Марк.
— Да, в выходные малость повалялась на солнышке. Признаюсь, это одно из моих любимых занятий время от времени.
— Завидую. А вот Стивен вообще неспособен долго пробыть на одном месте. Его все время так и подмывает нестись куда-то и тащить меня с собой.
— Кэри, с которым я делю квартиру, из того же теста. Ни минуты спокойно просидеть не может.
— Ой, пока не забыл… — Он жестом пропустил меня в комнату отдыха. — Шауна хочет с тобой встретиться. У нее билеты на концерт какой-то новой рок-группы. Думаю, она хочет тебя пригласить.
С симпатичной рыжеволосой официанткой, сестрой Стивена, я познакомилась на прошлой неделе. Стивен с Марком были неразлучны еще с колледжа. Стивен мне очень нравился, и Шауна, вне всякого сомнения, тоже.
— А ты как на это смотришь? — спросила я, поскольку, учитывая отношения Марка со Стивеном, она, можно сказать, доводилась Марку невесткой, а Марк был моим боссом.
— Да что ты, нет, конечно. Не беспокойся. Ничего дурного не будет.
— Чудесно. — Я улыбнулась в надежде на то, что скоро обзаведусь в Нью-Йорке еще одной подружкой. — Спасибо.
— В знак благодарности лучше свари кофе, — отозвался он, доставая кружку из буфета и вручая мне. — У тебя он почему-то получается вкуснее, чем у меня.
Я посмотрела на него с подозрением:
— Мой папочка загибает в том же духе.
— Ну вот видишь, должны быть, мы правы.
— А мне сдается, это такая стандартная мужская уловка, — хмыкнула я. — Вот вы со Стивеном как разбираетесь, кому кофе варить?
— Без того обходимся, — ухмыльнулся он. — У нас «Старбакс» на углу, совсем рядом.
— Уверена, в этом можно усмотреть мошенничество, хотя, с другой стороны, мозги мои еще недостаточно взбодрены кофеином, чтобы вникнуть в это поглубже. — Я передала ему полную кружку. — А из этого, скорее всего, следует, что я не поделюсь только что осенившей меня идеей.
— А ты попробуй. Но если это отстой, пеняй на себя.
— Ничего себе. Спасибо. — Я взяла свою кружку обеими руками. — Мне вот что подумалось: а не сработает ли, если рекламировать этот голубичный кофе на манер чая? Ну, в смысле, кофе в расписной чайной чашке, а рядом блюдце, например, с ячменной лепешкой, а на заднем плане взбитые сливки? Вроде как это лучший способ заморить червячка после полудня. И показать, как это смакует обалденно симпатичный англичанин.
Марк поджал губы, переваривая услышанное.
— Знаешь, а мне нравится. Давай-ка продумаем все по новой как следует.
— Почему ты мне не сказала, что отправляешься в Лас-Вегас?
Я внутренне вздохнула, уловив в голосе матери раздраженную нотку, и перехватила трубку рабочего телефона поудобнее.
Едва я успела, вернувшись на рабочее место, пристроить задницу на стуле, как зазвонил телефон. Причем подозреваю, что, будь у меня время проверить голосовую почту, я уже обнаружила бы от нее послание, а то и два. Уж если она за что-то бралась, то долбила в одну точку до опупения.
— Да ладно, мама. Извини. Я хотела тебе брякнуть в обед и обо всем рассказать.
— Обожаю Лас-Вегас.
— Правда?
Мне, честно говоря, казалось, что она на дух не переносит все связанное с азартными играми.
— А я и не знала.
— Знала бы, если бы поинтересовалась.
В хрипловатом мамином голосе отчетливо прозвучала обиженная нотка, заставившая меня вздрогнуть.
— Извини, мама, — промямлила я снова, поскольку еще в детстве усвоила, что извиняться перед ней лучше долго и часто. — Мне нужно было провести эти выходные с Кэри. Но мы можем договориться о совместной поездке в Вегас, если у тебя появится такое желание.
— Ну а разве это не было бы здорово? Ева, я очень хотела бы сделать тебе приятное.
— Я тоже.
Взгляд мой упал на ее фотографию со Стэнтоном. Мама была красавицей, причем буквально лучилась уязвимой чувственностью, против которой мужчины были беспомощны. Надо сказать, что уязвимость была вполне реальной — во многих отношениях мама являлась хрупкой и слабой женщиной, — что не мешало ей быть истинной пожирательницей мужчин. Она использовала их, и они почитали за счастье быть у нее под башмаком.
— У тебя уже есть планы на ланч? Можно было бы заказать столик и встретиться.
— А могу я прихватить подружку с работы?
С утра я уже успела получить приглашение от Мегуми, которая обещала рассказать мне, как прошло ее свидание вслепую.
— Конечно, мне страшно интересно познакомиться с твоими коллегами.
Я искренне улыбнулась. Порой мама доставала меня просто до невозможности, однако в конечном счете вся ее вина заключалась в том, что она слишком меня любила. В сочетании с ее неврозом это было нечто, но делалось все из самых лучших побуждений.
— Договорились. Заскочишь за нами в полдень. Но не забудь: в нашем распоряжении будет только час, поэтому присмотри местечко неподалеку и с быстрым обслуживанием.
— Я обо всем позабочусь. Сгораю от нетерпения. Скоро увидимся.
Мегуми с моей мамой быстро нашли общий язык. Едва они встретились, я приметила на лице Мегуми то мечтательное выражение, которое было мне так хорошо знакомо. Моника Стэнтон производила ошеломляющее впечатление, ибо обладала той классической красотой, при виде которой не остается ничего другого, кроме как восторженно таращиться, не веря тому, что кто-то в реальной жизни может столь превосходно выглядеть. К тому же она умела себя подать. Вот и на сей раз села так, чтобы ее золотые волосы и голубые глаза особенно эффектно выделялись на пурпурном фоне.