Отраженная в тебе
Шрифт:
Вздохнув с огромным облегчением, я поспешила дальше. Я выглянула наружу и заметила припаркованный в стороне от вереницы автобусов лимузин, а возле него Энгуса. Я помахала ему рукой.
Направляясь к Энгусу, я оглянулась, подумав о том, каким раскованным был Гидеон. Ему не было никакой нужды напрягаться, чтобы затащить меня в койку, я сама не могла дождаться возможности увидеть его голым.
Неожиданно справа от меня ярко вспыхнул огонек, я вздрогнула, остановилась и увидела Бретта Клайна, поднесшего спичку к зажатой во рту ароматизированной сигарете. Он стоял в сумраке, рядом с выходом, и осветивший его лицо дрожащий огонек на целую долгую минуту отбросил меня назад, в прошлое.
Бретт поднял глаза, увидел меня — и застыл. Мы таращились друг на друга. Сердце мое бешено колотилось от охватившего меня возбуждения, смешанного со страхом. Неожиданно он выругался и затряс рукой: догоревшая спичка обожгла ему пальцы.
Опомнившись, я, стараясь идти словно ни в чем не бывало, кратчайшим путем направилась к Энгусу и лимузину.
— Эй! Постой! — закричал Бретт.
Позади меня зазвучали шаги. Ощущая выброс адреналина, я обогнула грузчика с тележкой и, используя его как прикрытие, нырнула в просвет между двумя автобусами. Стоя между двумя открытыми багажными отделениями, я прижалась спиной к борту одного из автобусов, прячась в тени, стыдясь своей трусости, но зная, что мне нечего сказать Бретту. Я больше не была той девушкой, которую он некогда знал.
Он проскочил мимо, но я решила выждать, дать ему время осмотреться и отказаться от поисков, хотя исходила от нетерпения, поскольку понимала, что Гидеон вот-вот поспешит за мной.
— Ева.
Звук моего имени заставил меня вздрогнуть. Повернув голову, я увидела Бретта, подходившего с другой стороны. Пока я таращилась направо, он появился слева.
— Это ты! — хрипло произнес он, бросив сигарету на землю и раздавив ногой.
Я услышала собственный голос, произнесший нечто знакомое:
— Бросил бы ты курить.
— Ну вот, ты все о том же. — Он осторожно приблизился. — Шоу видела?
Я кивнула и, отойдя от автобуса, попятилась.
— Было здорово. И ребята у тебя потрясающие. Рада за тебя.
С каждым моим шагом назад он делал шаг вперед.
— Я все время надеялся как-нибудь встретить тебя вот таким образом, на концерте. И у меня возникали сотни различных идей насчет того, что из этой встречи может получиться.
Я просто не знала, что на это ответить. Казалось, воздух между нами сгустился так, что трудно было дышать. И в этом напряжении была своя притягательность.
Нет, ничем похожим на то, что я чувствовала по отношению к Гидеону, тут и не пахло. Это была не более чем тень, но ведь была же.
Я отступила дальше, на открытое пространство, где сновало туда-сюда множество народу.
— Почему ты убегаешь? — спросил он.
В свете парковочных огней я рассмотрела его как следует. Выглядел он даже лучше, чем раньше.
— Не могу… — Я сглотнула. — Нам не о чем говорить.
— Чушь! — Его взгляд буквально прожег меня. — Ты взяла и исчезла. Слова не сказала, просто перестала показываться. Почему?
Я потерла ноющий живот. Ну что тут можно было сказать?
«Наконец подросла и решила, что заслуживаю большего, чем быть одной из множества сучек, которых ты трахаешь по душевым в перерывах между выступлениями».
— Почему, Ева? Вроде все шло путем, и ты вдруг, на хрен, исчезла.
Я вертела головой, высматривая Гидеона или Энгуса, но не видела ни того ни другого. Лишь одиноко стоявший лимузин.
— Слушай, да все это было давным-давно.
Стремительно подавшись вперед, Бретт схватил меня за руки, напугав этим неожиданным агрессивным движением. Не находись мы на открытом пространстве, на виду у множества людей, я могла бы впасть в панику.
— Ты обязана объяснить мне, — заявил Бретт.
— Это не…
Он поцеловал меня. Губы у него были мягчайшие, и он припал ими к моим в поцелуе. А к тому времени, когда до меня дошло, что происходит, он уже держал меня так крепко, что вырваться не было возможности. И оттолкнуть его тоже.
К тому же в какой-то, пусть и краткий миг мне этого не хотелось. Я даже ответила на поцелуй, потому что влечение никуда не делось, и было приятно осознавать, что я могла быть чем-то большим, чем просто подходящей телкой. Он имел пряный вкус, испускал возбуждающий запах много работающего мужчины и вложил в поцелуй всю страсть воистину творческой натуры. Наконец, он был так знаком в очень интимном смысле.
Другое дело, что в конечном счете все это не имело значения. Не имело значения то, что у наших взаимоотношений была история, для меня весьма болезненная. Не имело значения, что меня восхищали его стихи. Не имело значения, что в течение полугода он чуть ли не на моих глазах развлекался с другими женщинами. Не имело значения и то, что это обо мне он думал, когда искушал со сцены мечтавших о близости с ним поклонниц.
Ничто из этого не имело значения, потому что я была безумно влюблена в Гидеона Кросса и нужен мне был именно он, и только он.
Охнув, я резко отпрянула — и увидела стремительно мчавшегося Гидеона. Не сбавляя скорости, он всем корпусом налетел на Бретта и сбил его с ног.
ГЛАВА 10
От толчка я сама отлетела назад и чуть не упала, а оба мужчины с тошнотворным стуком грохнулись на асфальт. Кто-то крикнул. Заголосила женщина. А вот я ничего не могла сделать: стояла застывшая, онемевшая, эмоции скрутились во мне в безумный клубок.
Гидеон, схватив Бретта за горло одной рукой, другой наносил мощные удары по ребрам. Молча, непрерывно, как боевая машина. Бретт хрипел, дергался и пытался вырваться.
— Кросс! Dio mio.
Я разрыдалась, когда появился Арнольдо. Он метнулся вперед и потянулся к Гидеону, но отшатнулся, когда Бретт резко вывернулся и сцепившиеся мужчины покатились по асфальту.
Парни из группы Бретта, выскочив наружу, пробрались сквозь быстро растущую толпу зевак и были уже готовы вступить в драку… но тут увидели, что Бретт схватился с главным акционером их звукозаписывающей компании.
— Клайн, долбаная башка! — заорал барабанщик Даррин, вцепившись обеими руками в свои длинные волосы. — Какого черта ты делаешь?